Список вопросов базы знаний

(6)А я, бесприютный скиталец, был одинок в чужой стране — ни семьи, ни друга, и мне казалось, что я покинут и забыт всеми. (7)Вокруг была только пустота и не было любви: дальний город, чужие люди, холодные сердца. (8)Как-то раз в тоске и унынии я вдруг вспомнил о пачке старых писем, которую мне удалось сберечь через все испытания чёрных дней. (9)Я впервые за минувший год достал её из чемодана, развязал... (10)Потом развернул первое из писем — это было письмо моей матери, написанное двадцать семь лет тому назад.

(11)«Дорогое дитя моё, Николеиька! (12)Ты жалуешься мне на своё одиночество, и если бы ты только знал, как грустно и больно мне от твоих слов. (13)С какой радостью я бы приехала к тебе и убедила тебя, что ты не одинок и не можешь быть одиноким! (14)Но ты, конечно, знаешь, что я не могу покидать папу, так как он очень страдает и постоянно нуждается в моём уходе. (15)А тебе надо готовиться к экзаменам, чтобы успешно окончить университет. (16)Ну, дай я хоть расскажу тебе, почему я никогда не чувствую одиночества.

(17)Видишь ли, сынок, человек одинок тогда, когда он никого не любит. (18) А если любит, то ему и в голову не приходит размышлять о том, одинок он или нет. (19)В любви человек забывает себя, он живёт в других. (20)А это и есть счастье.

(21)Я уже слышу твоё возражение, что счастье не в том только, чтобы любить, но и в том, чтобы тебя любили. (22)Но кто действительно любит, тот не рассчитывает и не выпрашивает: а что мне принесёт моя любовь?.. (23)Ждёт ли меня взаимность? (24)Или, может быть, я люблю больше, а меня любят меньше? (25)Человек, который меряет и взвешивает, не любит. (26)Отпусти свою любовь на свободу, пусть лучи её светят и греют во все стороны. (27)И ты вскоре почувствуешь, что к тебе отовсюду текут струи ответной любви. (28)Почему? (29)Потому, что твоя непосредственная, непреднамеренная доброта, твоя бескорыстная любовь будет незаметно вызывать в людях доброту и любовь в ответ. (30)И тогда ты воспримешь этот обратный поток не как выстраданное счастье, которого надо было требовать и добиваться, а как незаслуженное земное блаженство».

(31)Я дочитывал мамино письмо со слезами на глазах. (32)Из дали прошедших лет я снова услышал её тёплый голос, который принёс мне любовь и утешение, как «незаслуженное земное блаженство».

(33)И тогда я подумал, что наша любовь — это нить, которой мы привязаны к любимому человеку. (34)Кто любит, у того сердце цветёт и благоухает, и он дарит свою любовь так, как цветок свой запах. (35)Такой человек не чувствует себя одиноким.

(По И.А. Ильину.)*

(5)Однажды, придя к мельнику ночевать, я в углу избы заметил какого-то человека. (6)В потасканной серой одежде и в дырявых валяных сапогах, хотя было это летом, он лежал прямо на голом полу. (7)Он спал с котомкой под головой и с длинным посохом под мышкой. (8)Я лёг против двери на разостланном для меня сене. (9)Не спалось. (Ю)Волновала будущая заря. (11) Хотелось зари. (12)Утром рыба хорошо клюёт. (13)Но в летнюю пору зари долго ждать не приходится. (14)Скоро начало светать. (15)И с первым светом серый комок в валенках зашевелился, как-то крякнул, потянулся, сел, зевнул, перекрестился, встал и пошёл прямо в дверь. (16)На крыльце он подошел к рукомойнику, висевшему на верёвочке. (17)С моего ложа я с любопытством наблюдал за тем, как он полил воды на руки, как он смочил ею свою седую бороду, растёр её, вытерся рукавом своей хламиды, взял в руки посох, перекрестился, поклонился на три стороны и пошёл.

(18)Я было собирался со стариком заговорить, да не успел — он ушёл. (19) Очень пожалел я об этом, и захотелось мне хотя бы взглянуть на него ещё один раз. (20) Чем-то старик меня к себе привлёк. (21)Я привстал на колени, облокотился на подоконник и открыл окошко. (22)Старик уходил вдаль. (23) Долго смотрел я ему вслед. (24)Фигура старика, по мере того как он удалялся, делалась всё меньше и наконец вовсе растворилась в утреннем тумане. (25)Но в глазах и в мозгу моём его образ остался навсегда, живой.

(26)Это и был бродяга-странник. (27)В России испокон веков были такие люди, у которых не было ни дома, ни крова, ни семьи, ни дела. (28)Не будучи цыганами, они вели цыганский образ жизни. (29)Ходили по просторной русской земле с места на место, из края в край. (ЗО)Блуждали по подворьям, заглядывали в кабаки, тянулись на ярмарки. (31)Жили подаянием. (32) Отдыхали и спали где попало. (ЗЗ)Цель их странствований всегда определялась по-разному и весьма расплывчато — «ко святым местам», «пострадать», «грехи искупить», найти место, «где дышать легче». (34) Я, честно говоря, убеждён, что если каждого из них в отдельности спросить, куда и с какой целью он идёт, то он не ответит. (35)3ачем ему об этом думать?

(36)Кажется, они чего-то ищут. (37)Кажется, в их душах живёт смутное представление о каком-то неведомом крае, где жизнь праведнее и лучше. (38) Но ещё вернее будет сказать, что они от чего-то бегут. (39)А бегут, конечно, от тоски — этой совсем особенной, непонятной, невыразимой, иногда беспричинной русской тоски.

(40)В «Борисе Годунове» Мусоргским с потрясающей силой нарисован своеобразный представитель этой бродяжной России — Варлаам. (41) Мусоргский с несравненным искусством и мощью передал мироощущение этого бродяги — не то монаха-расстриги, не то просто какого-то бывшего церковного служителя. (42)Тоска в Варлааме бездонная, как океан. (43)Куда бы этот бродяга ни пошёл, он идёт с готовым сознанием своей абсолютной ненужности. (44)Вот и ходит Варлаам из монастыря в монастырь, шатается из города в город за чудотворной иконой по церковным приходам. (45)В горсточке держит свечку восковую, чтобы её не задуло, и орёт сиплым басом, подражая протодиаконам: (46)«Сокрушите змия лютого со два на десятью крылами хоботы».

(47)У него спутана и всклокочена седая борода, расходящаяся на конце надвое наподобие штопора. (48)Одутловатый, малокровный, однако с сизо-красным носом, он ходит по городам, весь поношенный и помятый, в своей стёганной на вате шапке, схожей с камилавкой. (49)Таких, как он, сторонятся, не желая встречаться взглядом с влажными, просящими глазами, которые видят человека насквозь.

(50)...Не знаю, конечно, нужны ли такие люди. (51)Надо ли устроить так, чтобы они стали иными, или не надо? (52)Одно только я скажу: эти люди — одна из замечательнейших, хотя, может быть, и печальных красок русской жизни. (53)Нет, сами они не праведники, но каким-то чудесным образом делают нас чище и лучше. (54)Если бы не было таких бродяг-странников, «калик перехожих», жить всем нам было бы труднее...

(*По Ф. И. Шаляпину)

*Фёдор Иванович Шаляпин (1873 - 1938) - знаменитый русский оперный и камерный певец.

(3) - Ну какая же это верба, юноша? - говорил он, просматривая работу ученика. - (4)Не знаете - посмотрите. (5)Десять раз посмотрите, потом рисуйте. (6)Надо знать природу как свои пять пальцев, чтобы писать пейзажи. (7)Верьте только своим глазам, а не выдумывайте природу!

(8)Потом подходил к другому этюду и вздыхал:

(9) - Тут всё правильно: и ветки, и почки, и молодые побеги. (10)Но разве же это живопись? (11)Это рисунок для ботанического атласа, а не живопись. (12)Потому что мало знать природу, надо природу чувствовать. (13)Разве вы не заметили, как печально склоняет ива к воде свои гибкие ветви? (14)А как весело играют весной на берёзе серёжки! (15)Они так и светятся в лучах солнышка, которое ещё только начинает пригревать. (16)А вы, хоть вы и смотрели на природу, главного-то и не увидели. (17)Не тронула вас она. (18)Но если природу писать с волнением, с чувством, то картина ваша взволнует и зрителя. (19)А так её - у купца в передней и то повесить нельзя, не то что в картинной галерее.

(20)Каждый год, едва заканчивались занятия в училище, отправлялся художник «на натуру» - с глазу на глаз беседовать с полями, рощами, перелесками. (21) В 1871 году, ещё до прихода весны, уехал Саврасов из столицы. (22)И вот он на Волге, в Костроме. (23)Всегда был ему по душе этот старинный русский город. (24) В центре - высокая каланча да каменные ряды, в которых торгуют мясом, молоком, пряниками. (25)А за ними - по пригоркам, по оврагам - лепится серая от времени, деревянная Кострома - настоящая большая деревня. (26)Идёшь от Волги, поднимаешься в гору; плывёт в воздухе далёкий звон колоколов Ипатьевского монастыря. (27)Тихо здесь после Москвы, и так легко, так свободно дышится!

(28)Художник снял комнатку в мезонине большого деревенского дома. (29)Но первые дни, даже недели, работа не клеилась. (ЗО)Стоял у окошка, смотрел на занесённые снегом избы, на ветхую каменную церковку, на хмурое небо да узловатые голые берёзы с чёрными прошлогодними гнёздами. (31)Ничто не трогало в этом пейзаже сердца художника. (32)Надевал сапоги, долго шёл по побуревшей от грязи дороге, присматривался, прислушивался, но весна не приходила. (ЗЗ)Возвращаясь в дом, он печально вздыхал, жалуясь хозяйке:

(34) - Далеко ещё до весны, Дарья Петровна. (35)Ой, далёконько...

(36)Но весна пришла, как она приходит всегда, - неожиданно, сразу. (37)Однажды утром разбудили художника неугомонные птичьи крики. (38)Он глянул в окошко и рассмеялся, как ребёнок, потому что за окном голубело небо. (39)Наскоро накинув халат, Саврасов настежь распахнул створки окна. (40)Резкий холод ворвался в комнату, но художник не замечал этого. (41)Вот оно! (42)Началось!.. (43)Робкий луч солнца проложил по снегам голубые тени, снег стал рыхлым, пористым, словно вата, маленькими зеркальцами заблестели первые лужицы. (44)Но главное - птицы! (45) С ликующим пронзительным криком, стаями и в одиночку, они кружились в прозрачном весеннем воздухе, и унылые чёрные гнёзда ожили: вокруг них хлопочут уже, кричат и радуются прилетевшие из-за моря долгожданные гости.

(46)Шаги заскрипели по лестнице, открылась дверь, и в комнату заглянула хозяйка. (47)Увидев открытое окно, она потянулась его закрыть, но Саврасов остановил её.

(48) - Кондратьич, а Кондратьич! (49)Чай будешь пить? (50)Я самовар вскипятила.

(51) - Потом, потом, хозяюшка. (52)Не до того мне сейчас! (53)Грачи прилетели! - отозвался он, взволнованный.

(54)Схватив палитру, так и не захлопнув окна, художник стал пристраиваться на подоконнике со своей работой. (55)Напевая, набрасывал на белом холсте согретые первым лучом весны деревья, и почерневшие избы, и маленькую церковку.

(56) Почему же так долго не мог взяться художник - признанный мастер пейзажа - за кисти и краски? (57)Чего он ждал, чего ему не хватало? (58)Он ждал и нашёл наконец такой момент, когда в природе вдруг всё стало меняться. (59)Теперь он мог показать природу в движении. (60)«Грачи прилетели!» — так сказалось, так и назвал он свою картину, ставшую впоследствии знаменитой. (61)В этой картине он выразил всё, что томило его, чего ожидал он с таким нетерпением, - первое дуновение весны.

(По О.М. Туберовской*.)

*Тубероеская Ольга Михайловна (род. в 1940 г.) - советский писатель, искусствовед, автор книги «В гостях у картин».

кинулись обниматься, поздравлять друг друга, радуясь нелегко доставшейся победе. (4)Северный полюс столбиком не отмечен, на нём ничего нет, кроме льда и снега. (5)Это всего лишь символ, математическая точка, где сходятся меридианы и сходят на нет параллели. (6)На Южном полюсе, единожды вычислив точку, отметили её флагом и кругом из бочек. (7)На Севере из-за льда, постоянно перемещаемого течением, полюс всякий раз надо вычислять заново.

(8)Этой точки Земли не раз достигали на собачьих упряжках, на мотосанях, дирижабле, на самолётах, на ней всплывали подводные лодки, сюда дошёл отечественный ледокол «Арктика», а после него ещё более шестидесяти ледоколов из разных стран. (9)А вот пешим ходом на лыжах полюса впервые достигла экспедиция из семерых человек под руководством Дмитрия Шпаро в 1979 году.

(10)Печать большой и необычной дороги лежала теперь на этой семёрке. (11) Палатка выцвела – из оранжевой стала прозрачно-жёлтой, до дыр износились бахилы, лыжи были источены до предела. (12)Ну и, конечно, на лицах запечатлелось всё, что пришлось испытать. (13)Выросшие бороды, порыжевшие носы, обожжённые морозом, облупленные щёки. (14)Но это не были люди, до предела растратившие свои силы: они радовались, как дети, шутили, смеялись. (15)И в один голос готовы были сказать, что могли бы пройти ещё столько же. (16)Среди множества писем, приходивших в редакцию в те дни, писем с горячей поддержкой экспедиции и пониманием её задач, был и такой вопрос: (17)«Зачем?» (18)Вопрос этот столь же старый, как и вся история человечества. (19) Всегда кто-то шёл по земле, обрекая себя на лишения, даже на гибель. (20)А кто-то, сидя в спокойном тепле у костра в пещере или у телевизора в квартире, говорил: (21)«Зачем?»

(22)Вопрошающих никто не помнит, так как они не совершили ничего значимого для будущих поколений. (23)Тех же, кто шёл, история знает. (24)Усилиями легиона смельчаков были открыты на Земле материки, острова, глубины, проливы, полюса, покорены горы, нанесены на карту мельчайшие очертания лика Земли.

(25)«Плавать по морю необходимо, жить не так уж необходимо», – гласит древнее латинское изречение. (26)Людям хочется открывать неизведанное, хотя это всегда рискованно. (27)Человек с колыбели своей истории сознательно рисковал своей жизнью, чтобы совершать открытия. (28)Иначе мы не знали бы очертаний материков, глубин океана, пространства пустынь, высоты гор и толщи снегов.

(29)Точка полюса – лишь некий итоговый символ. (30)Главное состоит в преодолении пространства до полюса, в преодолении полутора тысяч труднейших на всей земле километров, отделяющих остров Генриетты (точку старта) от полюса. (31) Степень трудности перехода наивысшая, она требует предела человеческих сил. (32) Мороз под сорок. (33)Торосы, разводья, которые надо преодолеть на лодках. (34) Постоянное напряжение, риск.

(35)И вот он под ногами – полюс. (36)Величественный белый мир. (37)Чуть шевелится флаг на мачте, будто во сне. (38)Под ним на льду – шар-контейнер с такими дорогими для нас символами родной земли. (39)Это останется на полюсе. (40) Остаются у флага и портреты легендарных полярников: Седова, Русанова, Толля. (41)Володя Леденёв снимает на плёнку эти следы посещения полюса. (42)Снимает он и ледяной столбик, вокруг которого сегодня начерчены сажей параллели и меридианы.

– (43)Ну вот всё и кончилось – дошли... (44)А Земля продолжает вертеться, – говорит Володя. – (45)Друзья, а как там, кстати, на Южном полюсе… потеплее будет?

(По В.М. Пескову*)

*Василий Михайлович Песков (родился в 1930 году) – известный советский журналист, писатель, фотокорреспондент, путешественник, телеведущий.

(З)Мудрые справедливо говорили, что наши отношения с другими людьми будут длиться столько же, сколько будет существовать то, что нас объединяет. (4)Если нас связывают дом, дача, деньги, внешняя привлекательность или любые другие краткосрочные вещи, которые сегодня есть, а завтра нет, то с первыми же проблемами в этой сфере будут поставлены под угрозу и наши взаимоотношения. (5)Связи, в которых людей уже ничего не объединяет, похожи на потёмкинские деревни, где внешне всё нормально, но за красивым фасадом — одни проблемы и пустота. (б)Часто такие формальные связи хуже одиночества.

(7)Людей объединяют совместно пережитые трудности и кризисные моменты. (8)Если в преодолении препятствий, в поиске решений все стороны в одинаковой мере прилагают усилия и сражаются за то, чтобы стало лучше, это не только укрепляет любые отношения, но и рождает новые, более глубокие, удивительные состояния души, открывающие новые горизонты и направляющие развитие событий в совсем иное русло.

(9)Нужно научиться делать первый шаг, не теряя при этом самого себя и своего внутреннего достоинства. (10)Для взаимоотношений нужны двое, и любой наш шаг должен вызвать резонанс, отклик другого человека, за которым последует его реакция, его ответные шаги нам навстречу. (11)Если после наших продолжительных усилий такого не случается, то напрашивается один из выводов: либо мы делаем неверные шаги, либо наши взаимоотношения строятся на зыбкой почве, ибо держатся только на одном человеке и один человек пытается тащить на себе всё, а это уже абсурдно и искусственно.

(12)Для успеха любых взаимоотношений нужно, чтобы обе стороны пытались преодолеть чувство собственничества и эгоизма. (13)Очень часто мы не видим индивидуальности, уникальности людей, которых любим, и продолжаем рассматривать их как отражение наших собственных взглядов, требований, представлений о том, какими они должны быть. (14)Мы не должны пытаться воспитывать и переделывать людей по своему образу и подобию. (15)Любовь требует ощущения воздуха и свободы души. (16)Люди, любящие друг друга, не растворяются друг в друге и не теряют своей индивидуальности; они — две колонны, поддерживающие крышу одного храма.

(По Е. Сикирич*)

* Елена Анатольевна Сикирич (род. в 1956 г.) — современный публицист, философ, психолог, общественный деятель.

(6) В тот день немецкий истребитель сбросил вымпел с ультиматумом.

(7) Командир отвинтил крышку с алюминиевого цилиндра, вытащил бумагу, свёрнутую трубкой, и прочитал: (8) «Вы окружены со всех сторон. (9) Предлагаю вам капитулировать. (10) Условия капитуляции: весь гарнизон форта без оружия идёт на площадь возле кирхи. (11) Ровно в шесть часов по среднеевропейскому времени на вершине кирхи должен быть выставлен белый флаг. (12) За это я обещаю вам подарить жизнь. (13) В противном случае – смерть. (14)Командир немецкого десанта контр-адмирал фон Эвершарп».

(15) Всю ночь гарнизон форта шил флаг. (16) Незадолго до рассвета флаг размером по крайней мере в шесть простынь был готов. (17) Моряки в последний раз побрились, надели чистые рубахи и один за другим, с автоматами на шее и карманами, набитыми патронами, стали выходить по трапу наверх.

(18) Фон Эвершарп стоял на боевой рубке. (19) Над силуэтом рыбачьего посёлка подымался узкий треугольник кирхи с чёрным прямым крестом, врезанным в пасмурное небо. (20) Большой флаг развевался на шпиле. (21) В утренних сумерках он был совсем тёмный, почти чёрный.

(22) Фон Эвершарп отдал приказ, и флотилия десантных шлюпок и торпедных катеров направилась к острову. (23) Остров вырастал, приближался. (24) Теперь уже простым глазом можно было рассмотреть кучку моряков, стоявших на площади возле кирхи. (25) В этот миг показалось малиновое солнце. (26) Оно повисло между небом и водой, верхним краем уйдя в длинную дымчатую тучу, а нижним касаясь зубчатого моря.

(27) Угрюмый свет озарил остров. (28) Флаг на кирхе стал красным, как раскалённое железо.

(29) –Чёрт возьми, это красиво, – сказал фон Эвершарп, – солнце хорошо подшутило над русскими. (30) Оно выкрасило белый флаг в красный цвет, но сейчас мы опять заставим его побледнеть.

(31) Десантные шлюпки выбросились на берег. (32) Немцы __________бежали к форту. (33) И вдруг подземный взрыв чудовищной силы потряс остров.

(34) Скалы наползали одна на другую, раскалывались. (35) Их корёжило, поднимало на поверхность из глубины, из недр острова, и с поверхности спихивало в открывшиеся провалы.

(36) –Они взрывают батареи! – крикнул фон Эвершарп. – (37) Они нарушили условия капитуляции! (38) Мерзавцы!

(39) В эту минуту солнце медленно вошло в тучу. (40) Красный свет, мрачно озарявший остров и море, померк. (41) Всё вокруг стало монотонного гранитного цвета. (42) Всё, кроме флага на кирхе. (43) Фон Эвершарп подумал, что он сходит с ума: вопреки всем законам физики, громадный флаг на кирхе продолжал оставаться красным. (44) На сером фоне пейзажа его цвет стал ещё интенсивней. (45) Тогда фон Эвершарп понял всё: флаг никогда не был белым, он всегда был красным. (46) Он не мог быть иным.

(47) Фон Эвершарп забыл, с кем он воюет. (48) Это не был оптический обман. (49) Не солнце обмануло фон Эвершарпа – он обманул сам себя.

(50) Фон Эвершарп отдал новое приказание – эскадрильи бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей поднялись в воздух. (51) Торпедные катера, эсминцы и десантные шлюпки со всех сторон ринулись на остров. (52) И посреди этого бушующего ада, окопавшись под контрфорсами кирхи, тридцать советских моряков выставили свои автоматы и пулемёты на все четыре стороны света. (53) Никто из них в этот страшный последний час не думал о жизни. (54) Вопрос о жизни был решён. (55) Они знали, что умрут, но, умирая, они хотели уничтожить как можно больше врагов.

(56) В этом состояла боевая задача, и они выполнили её до конца.

(57) Осыпаемые осколками кирпича и штукатурки, выбитыми разрывными пулями из стен кирхи, с лицами, чёрными от копоти, залитыми потом и кровью, затыкая раны ватой, вырванной из подкладки бушлатов, тридцать советских моряков падали один за другим, продолжая стрелять до последнего вздоха. (58) Над ними развевался громадный красный флаг, сшитый большими матросскими иголками и суровыми матросскими нитками из кусков самой разнообразной красной материи, из всего, что нашлось подходящего в матросских сундучках. (59) Он был сшит из заветных шёлковых платочков, из красных косынок, шерстяных малиновых шарфов, розовых кисетов, из пунцовых одеял, маек. (60) Алый коленкоровый переплёт первого тома «Истории гражданской войны» был также вшит в эту огненную мозаику.

(61) На головокружительной высоте, среди движущихся туч, он развевался, струился, горел, как будто незримый великан-знаменосец стремительно нёс его сквозь дым сражения вперёд, к победе.

(по В. П. Катаеву*)

*Валентин Петрович Катаев (1897–1986) – русский советский писатель, драматург, поэт.

(10)Вызвали на обыкновенный пожар…

(11)А теперь – клиника острой лучевой болезни... (12)После операции по пересадке костного мозга мой Вася лежал уже не в больничной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной плёнкой, куда заходить не разрешалось, поскольку уровень радиации был очень высокий. (13)Там такие специальные приспособления есть, чтобы, не заходя под плёнку, вводить уколы, ставить катетер… (14)Но всё на липучках, на замочках, и я научилась ими пользоваться: открывать и пробираться к нему. (15)Ему стало так плохо, что я уже не могла отойти ни на минуту. (16)Звал меня постоянно. (17)Звал и звал… (18)Другие барокамеры, где лежали Васины сослуживцы, тоже получившие большую дозу облучения, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказывались, требуя защитной одежды. (19)А я своему Васе всё хотела делать сама…

(20)Потом кожа начала трескаться на его руках, ногах, всё тело покрылось волдырями. (21)Когда он ворочал головой, на подушке оставались клочья волос. (22)А всё такое родное. (23)Любимое… (24)Я пыталась шутить: «Даже удобно: не надо носить расчёску». (25)Если бы я могла выдержать физически, то я все двадцать четыре часа не ушла бы от него и сидела рядышком. (26)Потому что, верите ли, мне каждую минутку, которую я пропустила, было жалко… (27)И я готова была сделать всё, чтобы он только не думал о смерти… (28)И о том не думал, что болезнь его ужасная и я его боюсь.

(29)Помню обрывок какого-то разговора, кто-то увещевает:

− (30)Вы должны не забывать: перед вами уже не муж, не любимый человек, а радиоактивный объект с высокой плотностью заражения. (31)Вы же не самоубийца. (32)Возьмите себя в руки.

(33)А я как умалишённая:

− (34)Я его люблю! (35)Я его люблю!

(36)Он спал, а я шептала: «Я тебя люблю!» (37)Шла по больничному двору: «Я тебя люблю!» (38)Несла судно: «Я тебя люблю!»

(39)О том, что ночую у него в барокамере, никто из врачей не знал.

(40)Не догадывался. (41)Пускали меня медсёстры. (42)Первое время тоже уговаривали:

− (43)Ты – молодая. (44)Что ты надумала? (45)Сгорите вместе.

(46)А я, как собачка, бегала за ними, стояла часами под дверью, просила-умоляла. (47)И тогда они:

− (48)Чёрт с тобой! (49)Ты – ненормальная!

(50)А мне было всё равно: я его любила и ничего не боялась. (51)Утром, перед восьмью часами, когда начинался врачебный обход, показывали мне через плёнку: «Беги!» (52)На час сбегаю в гостиницу. (53)А с девяти утра до девяти вечера у меня пропуск. (54)Ноги мои посинели до колен, распухли, настолько я уставала. (55)Но моя душа была крепче тела… (56)Моя любовь…

(57)Понимаю: о смерти люди не хотят слушать. (58)О страшном…

(59)Но я вам рассказала о любви… (60)Как я любила... (61)И люблю…

(62)А когда есть такая любовь, нет страха, нет усталости, нет сомнений, нет препятствий.

(по С. А. Алексиевич*)

*Светлана Александровна Алексиевич (род. 1948 г.) – всемирно известный белорусский прозаик, пишущий на русском языке. Автор прозы о войне, о Чернобыле. Создатель уникального документально-художественного метода, основанного на беседах с реальными людьми.

(5)Машина может быть добром и злом. (6)Гитлер обратил машину в орудие уничтожения. (7)Люди глядели на небо с гордостью. (8)Гитлер решил: они будут глядеть на небо с ужасом. (9)Люди с радостью думали: мы поедем в автомобиле за город. (10)Гитлер решил: услышав звук мотора, люди будут бежать без оглядки.

(11)Но однажды настало время проверки. (12)Вначале немцы торжествовали. (13)Их танки исколесили всю Европу. (14)Гусеницы раздавили Францию и оставили борозды на полях древней Эллады. (15)«Юнкерсы» искалечили, казалось бы, неприступный Лондон. (16)И немцы послали свои машины на Россию − к горам Кавказа, к рекам Сибири. (17)Здесь-то приключилась заминка: машины не сломили воли человека. (18)Есть в войне много горя, много разрушений, война − не дорога прогресса, война − страшное испытание. (19)Но есть в войне и нечто высокое: она даёт людям мудрость. (20)Эта война принесла человечеству великий урок: реванш человека.

(21)Сердце бойца гитлеровцы пытались подменить мотором, солдатскую выдержку − бронёй. (22)Однако Отечественная война доказала торжество человеческого духа.

(23)…Батарея старшего лейтенанта Быкова отбила танковую атаку. (24)Огибая берёзовую рощу, пятьдесят танков надвигались на наши боевые порядки. (25)«Не пропустить!» − была команда Быкова. (26)Уже раненный, этот человек оставался на посту. (27)А после на поле боя чернели остатки двадцати шести немецких танков. (28)По замыслу немцев, эти танки должны были дойти до Индии. (29)Но они погибли. (30)У берёзовой рощи…

(31)Или вот ещё факты. (32)Десять краснофлотцев противотанковыми ружьями уничтожили двадцать три танка. (33)Моряк Тимохин сжёг шесть танков.

(34)А Севастополь? (35)Эпическая оборона этого города была торжеством человеческой отваги, когда небольшой, слабый гарнизон, без аэродромов, почти без танков, двести пятьдесят дней отражал атаки мощных вражеских дивизий и техники.

(36)Да, немецкие танки долго представлялись удавом, перед которым цепенела, дрожала как осиновый лист Европа. (37)Но им преградили путь люди. (38)Конечно, у нас были превосходные противотанковые орудия. (39)Конечно, наши бойцы справедливо зовут бронебойное ружьё Симонова «золотым ружьём». (40)Но как забыть об обычной гранате в руке бесстрашного бойца, которой враг страшился не меньше крупного снаряда? (41)Как забыть о могучем, полном отваги сердце воина?

(По И. Г. Эренбургу*)

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) – русский прозаик, поэт, переводчик с французского и испанского языков, публицист, фотограф и общественный деятель.

(1)Трудное и запутанное дело — писательство. (2)Писатель должен не наблюдать жизнь, а жить в жизни, наблюдая её не снаружи, а изнутри. (3)Между тем обычная история жизни писателя такова: удалась ему вещь, обратил на себя внимание — и бросает прежнюю работу, и становится профессионалом. (4)И вот человек садится писать не тогда, когда ему что-то нужно сказать, а тогда, когда нужно платить за квартиру, шить жене пальто. (5)И на глазах свежий росточек таланта желтеет, сохнет. (6)И нет уж писателя. (7)Начинающий писатель, если он уважает свой талант и дорожит им, не должен «жить» литературой. (8)Чем угодно добывай средства к жизни, только не писательством. (9)Придёт время, и то же писательство самотёком начнет кормить тебя произведениями, написанными раньше.

(10)Не говорю уж об этом, но писатель, становясь профессионалом, сам вырывает себя из жизни. (11)Обычная теперь для него среда — товарищи писатели, заседания секций, ресторанчики, клуб писателей. (12)Варка в собственном соку. (13)А потом куда-нибудь выезжает, ходит с блокнотом и «набирает материал».

(14)Нужно в жизни жить, работать — инженером, врачом, педагогом, рабочим.

(15)— Хорошо, а когда же тогда писать? — спросите вы.

(16)— Когда? (17)После работы. (18)В дни отдыха. (19)В месяц отпуска, — отвечу я.

(20)— Много ли тогда напишешь?

(21)— И очень хорошо, что немного. (22)Всё, что тогда напишется, будет полноценно, нужно. (23)А так, по совести сказать, взять почти у каждого писателя полное собрание его сочинений — много ли потеряет литература, если выбросить из неё три четверти написанного?

(24)Я замечал на себе в начале литературной работы: каждый успех снижает требовательность к себе, с каждым успехом начинаешь писать «легко». (25)И как в это время бывает полезен жестокий щелчок — отказ редакции, суровая встреча критики!.. (26)Просите, товарищи, судьбу, чтоб она была к вам построже и позлее. (27)И тогда мы наверняка узнаем настоящего писателя.

(По В. Вересаеву*)

* Викентий Викентьееич Вересаев (1867—1945), прозаик, литературовед, критик. Центральная тема творчества — раскрытие идейных исканий русской интеллигенции.

(1)В современном обществе целый океан проблем. (2)0ни обступают нас всюду, и по какой дорожке ни пойдёшь, возникают новые. (3)Возьмём вопрос о чтении — на уроке, домашнем. (4)0 том, много ли читают, как читают, как относятся к книге. (5)Тоже дело очень сложное. (6)Сейчас, по моим наблюдениям, читают гораздо меньше, чем 25—30 лет назад. (7)Я помню годы войны, когда я мальчишкой оказался в эвакуации, в тылу, в особых больничных условиях. (8)Какой великой ценностью была для нас книга! (9)Готовы были выменять её на любую мальчишескую радость — на марки, на рогатки, да на что угодно. (10)Причём выменять не в личное пользование, а только почитать. (11)Уже это было счастьем. (12)Наиболее популярными мальчишками среди нас были те, кто умел пересказать книгу, которую никто не видел в глаза. (13)Те, кто мог рассказывать «Трёх мушкетёров», «Всадника без головы» и ... «Войну и мир». (14)Да-да, «Войну и мир», это серьёзнейшее произведение, я услышал в рассказах мальчика одиннадцати лет.(15)В десять лет я прочитал «Мёртвые души» Гоголя и «Коварство и любовь» Шиллера. (16)Не могу сказать, что я многое понял, но я до сих пор представляю себе какие-то сцены из Шиллера.

(17)Под влиянием всё убыстряющегося, всё более нервного ритма жизни появилась тенденция, которую многие считают неизбежной и закономерной: вместо того чтобы читать объёмные романы великих писателей, можно посмотреть экранизацию и познакомиться с содержанием книги. (18)Более или менее удачно... (19)Некоторые считают, что это очень современно и даёт большое преимущество человеку, так как экономит его время, которое необходимо затратить на ознакомление с произведением. (20)Это так удобно для школьника, которому столько нужно прочитать «по программе»!

(21)Я же думаю, что телевизор — великий враг книги. (22)Несчастье, что дети слишком много и неразборчиво смотрят телевизор и слишком мало читают книги. (23)Конечно, телевидение — великая сила и без него трудно обойтись в нашей жизни, в учёбе. (24)Но использовать его надо разумнее. (25)Когда в ресторане нам предлагают меню из ста блюд, мы, естественно, не берём всё подряд. (26)Одно или два, и мы уже сыты. (27)Но что мы делаем с телевидением? (28)Хаотично, когда придется, включаем аппарат и «смотрим», что ни показывают. (29)Варварство. (ЗО)Нужно формировать вкус у ребят, чтобы они могли выбрать то, что можно обсудить потом с друзьями, с учителями.

(31)Воспитание вкуса — отдельная тема. (32)Это можно делать только на высоких образцах. (33)К сожалению, сейчас появилось много художественных произведений весьма невысокого художественного уровня. (34)Привыкая к ним, мы теряем ориентиры. (35)Воспитывать вкус можно на Толстом, на Достоевском, на Пушкине. (Зб)Главное — научиться различать, что действительно красиво, а что подделка. (37)Что ново и оригинально, а что банально и истёрто, тысячу раз встречалось. (38)Поэтому — не искусство: искусство всегда ново, что-то открывает. (39)Воспитать вкус можно лишь чтением, вдумыванием, вглядыванием в тексты истинно совершенные.

(По В. Лакшину*)

* Владимир Яковлевич Лакшин (1933—1993), русский литературный критик, литературовед, прозаик, мемуарист, автор известных телевизионных программ о русских классиках.

(1)Не бывает абсолютно одинаковых и совсем бездарных людей! (2)Каждый рождается с печатью какого-либо таланта. (3)Потребность творчества так же естественна, как потребность пить или есть; она теплится в каждом из нас даже в самых невероятно тяжких условиях. (4)Каждая личность по-своему талантлива, своеобразна. (5)Людей, абсолютно плохих внутренне и внешне, к счастью, не существует.

(6)То, что потребность творчества свойственна каждому, видно хотя бы из того, что в детстве, даже в младенчестве, у ребёнка есть потребность в игре. (7)Каждый ребенок хочет играть, то есть жить творчески. (8)Почему же с годами творчество понемногу исчезает из нашей жизни, почему творческое начало сохраняется и развивается не в каждом из нас? (9)Грубо говоря, потому, что мы либо занялись не своим делом (не нашли себя, своего лица, своего таланта), либо не научились жить и трудиться (не развили таланта). (10)Второе нередко зависит от первого, но и первое от второго не всегда бывает свободно. (11)Если не научишься трудиться, так и не узнаешь, чем наградила тебя природа.

(12)Если же духовный потенциал слаб, то личность стирается, нивелируется, быстро теряет индивидуальные, присущие ей одной черты. (13)Стройному восхождению, творческому раскрепощению личности может помешать любой душевный, семейный, общественный или мировой разлад, любая неурядица, которые, кстати сказать, бывают разные. (14)Например, одно дело, когда нет обуви для того, чтобы ходить в школу (а то и самой школы), и совсем другое, когда тебя силой заставляют постигать музыкальную грамоту. (15)Конечно, второй случай предпочтительнее, но разлад есть разлад. (16)Поэтому мы видим, что общественная ориентация отнюдь не всегда безошибочна и что мода вообще вредна в таком деле, как дело нахождения себя.

(17)Почему, собственно, считается творческой только жизнь артиста или художника? (18)Ведь артистом и художником можно быть в любом деле. (19) Это должно быть нормой. (20)Ореол исключительности той или иной профессии, деление труда по таким принципам, как «почётно-непочётно», «интересно-неинтересно», как раз и поощряет мысль о недоступности творчества для всех и для каждого. (21) Но это вполне устраивает сторонников нивелирования личности, которые выделяют безликую толпу бездарных людей и противопоставляют ей людей талантливых. (22)Но это не справедливо!

(По В. Белову*)

* Василий Иванович Белов (родился в 1932 году), один из выдающихся русских писателей современности. Основные произведения посвящены русской деревне. Центральная тема творчества — интерес к жизни современного человека, к его духовному миру.

(1)Наукой заниматься трудно. (2)Это хорошо знает тот, кто посвятил ей жизнь. (3) Научное призвание всегда связано с большой долей риска и смелости, поскольку учёный взваливает на свои плечи заведомо трудную ношу и обязан проявлять поистине изощрённое терпение в своей работе, не говоря уже о ежедневно переживаемой им драме личной борьбы с интеллектуальной темнотой во имя достижения ясности. (4)Научная мысль примечательна тем, что она является одним из организующих начал человеческой психики и направлена на сохранение, постоянное обновление, исправление, пересмотр результатов своей деятельности. (5)Именно поэтому она предполагает смелость, постоянство, упорство, что и придаёт будничному труду учёного подлинный драматизм.

(6)Наукой заниматься не только трудно. (7)Наукой заниматься необходимо. (8)Исследовательская деятельность — мудрый педагог — воспитывает личность, развивает память и наблюдательность, точность и тонкость мышления. (9) По-моему, чем больше людей получают навыки исследования, тем лучше обществу. (10)При помощи ума человек может не только познать мир, но может своей волей изменять среду обитания, создавать новое качество, не существовавшее до того в природе.

(11)Наукой заниматься не только необходимо. (12)Наукой заниматься приятно. (13)Во-первых, потому, что преодолённая трудность приносит маленькое, но достаточно сильное, яркое счастье, вызывает желание повторить собственный подвиг и вновь испытать сладость победы. (14)Во-вторых, потому, что исследовательская деятельность придаёт смысл повседневности. (15)В-третьих, потому, что настоящий учёный получает удовольствие от самой черновой, собственноручно выполняемой работы.

(16)Предмет познания неисчерпаем не только для разума, но и для нашей любви, наших чувств. (17)«Почему вы всю жизнь занимаетесь червями?» — спросили одного учёного. (18)«Червяк такой длинный, а жизнь такая короткая», — ответил он. (19)Давно прозвучали эти слова, и вот недавно в одном из городков Австралии открыли Музей червей, там посетителям предлагают почувствовать себя в роли червяка, проползти по лабиринту, побыть «внутри» червяка. (20)Вы хотели бы посетить этот музей? (21)Хотели бы сводить туда своих детей? (22)Вы гордились бы этим музеем, если бы он был в вашем городе, рассказывали бы о нём своим гостям? (23)А вы подумайте, ведь началось всё с любви исследователей-одиночек к своим предметам исследования.

(24)Труд и любовь. (25)Труд и удовольствие. (26)Труд и радость от труда, сразу же — радость, не тогда, когда плоды и результаты, а радость до вызревания плодов, в трепетном ожидании их и выращивании.

(27)Наукой приятно заниматься потому, что она, как зонтик над головой, уберегает от мелких, въедливых, обвальных неприятностей, не позволяя им властвовать душой. (28)Обида на товарища, сказавшего не то или не так, критика со стороны начальства, скандал в семье, непонятное недомогание — любой негативный фактор теряет силу, как только мы погружаемся в мир собственных исследований. (29)Даже самый искусный мозг не способен одновременно классифицировать накопленный материал и накопленные неприятности. (30) В этом плане наука целебна для здоровья. (31)Наука помогает пережить даже беду, поскольку хоть и на короткий срок, но сильно и крепко овладевает пострадавшим сознанием.

(По В. Харченко)

(1)Даже самые развитые люди, я заметил, глубоко убеждены в том, что жить духовной жизнью значит ходить в театры, читать книги, спорить о смысле жизни. (2)Но вот в «Пророке»:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился...

(3)Чего же не хватало пушкинскому герою — споров, театров и выставок? (4)Что это значит — духовная жажда?

(5)Духовность не то, что культура поведения или образованность. (6)Огромное количество людей, не имея образования, обладает высочайшей силой духа. (7)Интеллигентность — не образованность, а духовность. (8)Отчего самые тонкие ценители искусства бывают порой негодными людьми? (9)Да потому, что само по себе чтение книг, посещение театров и музеев не есть духовная жизнь. (10)Духовная жизнь человека — это его собственное стремление к высокому, и тогда книга или театр волнуют его, потому что отвечают его стремлениям. (11)В произведениях искусства духовный человек ищет собеседника, союзника — ему искусство нужно для поддержания собственного духа, для укрепления собственной веры в добро, правду, красоту. (12)Когда же дух человека низок, то в театре и кино он лишь развлекается, убивает время, даже если он является ценителем искусства. (13)Точно так же может быть бездуховным и само искусство — все признаки таланта налицо, но нет стремления к правде и добру и, значит, нет искусства, потому что искусство всегда духоподъёмно, в этом его назначение.

(14)Бывает и обратное: есть добрые, способные любить и надеяться люди, которые не знали в детстве и в юности высших духовных стремлений, не встречались с ними. (15)Такие люди не нарушают моральных законов, но бездуховность их сразу видна. (16)Добрый и работящий человек, но не мучается его душа, не может, не хочет он выйти за круг бытовых забот.

(17)Чего жаждет человек, когда у него духовное томление? (18)Обычно желания делят на высокие и низкие, добрые и дурные. (19) Но разделим их по иному принципу: на конечные и бесконечные. (20)Конечные желания могут быть осуществлены к такому-то числу; это желания приобрести, получить, достичь, стать... (21)Но никогда не исполнятся полностью, не исчерпают себя желания бесконечные — назовём их стремлениями: «священный сердца жар, к высокому стремленье» (Пушкин). (22)Бесконечно стремление к добру, неутолима жажда правды, ненасытен голод по красоте...

(С. Соловейчик)

(1)Надобно сказать, что у нас на Руси если не угнались ещё кой в чём другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться. (2)Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения. (3)Француз или немец век не смекнёт и не поймёт всех его особенностей и различий; он почти тем же голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым. (4)У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, — словом, хоть восходи до миллиона, всё найдутся оттенки. (5)Положим, например, существует канцелярия, не здесь, а в тридевятом государстве, а в канцелярии, положим, существует правитель канцелярии. (6)Прошу посмотреть на него, когда он сидит среди своих подчинённых, — да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство, и уж чего не выражает лицо его? просто бери кисть, да и рисуй: Прометей, решительный Прометей! (7)Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. (8)Тот же самый орёл, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. (9)В обществе и на вечеринке, будь все небольшого чина, Прометей так и останется Прометеем, а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку. (10)«Да это не Иван Петрович, — говоришь, глядя на него. — Иван Петрович выше ростом, а этот и низенький, и худенький; тот говорит громко, басит и никогда не смеётся, а этот чёрт знает что: пищит птицей и всё смеётся». (П)Подходишь ближе, глядишь — точно Иван Петрович! (12)«Эхе-хе!» — думаешь себе...

(Н.В. Гоголь)

(1)Идёшь по улице, и вдруг в глаза бросается яркая афиша: «Концерт Zемфиры». (2) Рядом кинотеатр приглашает тебя на просмотр новой ленты под названием «Шиzа». (3)Захочется перекусить, а на дверях ресторана красуется «Бiблiотека». (4)Придёшь домой, берёшь газету, глядь — на первой странице сообщение «Кур$ валют». (5)Включаешь телевизор, чтобы отвлечься, но и тут назойливо рекламируются охранные системы «Аllигатор». (6) В смятении подходишь к окну, видишь на стене соседнего дома приглашение на «Ве4ер отдыха» и теперь только понимаешь, что тебя обложили со всех сторон.

(7)Обогащается или портится природная речь благодаря заимствованиям — вопрос непростой и неоднозначный. (8)Языковая стихия берёт из окружающего мира всё, что ей потребно, и выбрасывает на берег лишнее. (9)Но когда сплошь и рядом в кириллические устоявшиеся написания внедряются латинские и иные графические символы, то это ведёт не к обогащению языка, а к нарушению его функционирования, к размыванию веками устанавливавшихся норм.

(10)Англо- и иноязычными словами в их натуральном написании сегодня пестрят страницы прессы, эти слова вторгаются в текст, наводняют рекламу. (11)Но одно дело, когда просто употребляется лексика на латинице, и совсем другое, если чужие буквы оказываются внутри слова, ломают его изнутри. (12)Любой юрист подтвердит, что это нарушение гораздо более тяжкое.

(13)Модная певица и производители автосигнализаций, вернее — их агенты по рекламе, используют латинские буквы в формировании и раскрутке образа чаще всего в погоне за оригинальностью. (14)Им кажется: внимание потенциальных потребителей легче привлечь необычным графическим начертанием имени или названия фирмы. (15)Дескать, наш глаз невольно цепляется за неправильное сочетание.

(16)Расчёт, вероятно, оправдывается, но насколько велика его отдача? (17)На мой взгляд, подобный подход к формированию имиджа является довольно поверхностным, примитивным, а главное — становится банальным.

(18)Варианты Zемфира (равно как и ГЛЮК’OZA) И «Аllигатор» есть выпендрёж и ненужное искажение письменной формы. (19)Применяя иностранные слова, не стоило заниматься порчей языка. (20) Великий и могучий Алфавит, подаренный

нам славянскими святыми Кириллом и Мефодием, принесён в жертву золотому тельцу.

(21)Реальная жизнь, увы, приводит нам примеры такого рода, и не пришлось бы в близком будущем констатировать свершившийся факт словами Татьяны Бек: «До свидания, алфавит».

(По С. Казначееву)

(1)С чьей-то лёгкой руки природу русского Севера журналисты называют неброской, неяркой и скромной. (2)Между тем нигде по стране нет таких ярких, таких выразительных, очень контрастных и многозвучных красок, как на Севере России.

(3)Красота этих мест обусловлена не одним лишь разнообразием ландшафтов, сочетающих невысокие горы, холмы, долины, распадки, озёра и реки, обрамлённые лесами, лугами, кустарниками; она обусловлена и разнообразными, то и дело сменяющими друг друга пейзажными настроениями. (4)Эта смена происходит порою буквально в считаные секунды, не говоря уже о переменах, связанных с четырьмя временами года. (5)Лесное озеро из густо-синего моментально может преобразиться в серебристо-сиреневое, стоит подуть из леса лёгкому шуточному ветерку. (6)Ржаное поле и берёзовый лес, речное лоно и луговая трава меняют свои цвета в зависимости от силы и направления ветра. (7)Но кроме ветра есть ещё солнце и небо, время дня и ночи, новолуние и полнолуние, тепло и холод. (8)Бесчисленная смена состояний и сочетаний всего этого тотчас отражается на пейзаже, сопровождая его ещё и своеобразием запахов, звуков, а то абсолютной тишиной, какая бывает в предутреннюю пору белой безветренной ночи, либо в зимнюю, тоже совершенно безветренную нехолодную ночь. (9)Вспомним короткие, почти чёрно-белые зимние дни, сопровождаемые, казалось бы, одной графикой: белые поля, чёрные леса и изгороди, серые дома и постройки. (10)Даже в такое время снега имеют свои оттенки, а что говорить о солнечном утре и о морозной вечерней заре! (11)У человека пока нет таких красок, нет и названий многих цветовых состояний закатного или утреннего неба. (12)Сказать, что заря алая (или багровая, или лиловая), значит почти ничего не сказать: заря ежеминутно меняет свои цвета и оттенки, на линии горизонта краски одни, чуть выше совсем другие, и самой границы между зарёй и небом не существует. (13)А каким цветом назовёшь ярко слепящий солнечным блеском зимний наст, в тени голубовато-просвеченный в глубину и серебристый, словно плавящийся под прямыми лучами? (14)Морозное солнце рождает такое же богатство цветовых тонов, как, например, по-весеннему тёплое. (15)Но даже при плотных тучах, особенно перед началом весны, зимний пейзаж неоднороден, снега то синеватые, то с едва заметной желтизной, лесные дали то дымчато-сиреневые, то чуть голубоватые с коричневым цветом более ближнего лозняка, с сизоватой ольхой, с ясной сосновой зеленью и едва уловимой салатной окраской осинок. (16)Такое предвесеннее состояние ассоциируется с умиротворённою тишиной, с запахами снега, древесной плоти, сена, печного дыма.

(17)А сколько состояний ночного густо-фиолетового неба с гроздьями звёзд, уходящими в перспективу и бесконечность! (18)Весеннее и летнее небо меняет свои цвета так же быстро, не скупится на оттенки и колориты, щедрость его на краски безгранична. (19)Постоянно меняются и зелёные краски леса, и цвет водной глади в озёрах и реках. (20)Вода то светлая, стальная, то голубая, то синяя до чернильной густоты, то вдруг, особенно в тишине первых осенних холодов, становится зеленоватой.

(21)Надо быть глухим и слепым или же болезненно увлечённым чем-то отрешённо-своим, чтобы не замечать этих бесконечно меняющихся картин мира.

(По В. Белову*)

* Василий Иванович Белов (родился в 1932 году), один из выдающихся русских писателей современности. Основные произведения посвящены русской деревне. Центральная тема творчества — интерес к жизни современного человека, к его духовному миру.

(1)Житейские, бытовые наблюдения показывают, а научная психология подтверждает, что наиболее опасные, агрессивные, разрушительные люди — люди «комплексующие». (2)Слабаки. (3)Именно они, постоянно нуждаясь в компенсации своей недостаточности, плетут интриги, строят козни, исподтишка наносят удары.

(4)Большая сила, напротив, великодушна. (5)Я знал сверхсилача, который за всю свою долгую богатырскую жизнь никого не тронул пальцем, никому не желая зла. (6)Душевная сила и благородство идут рука об руку, и это объясняет, почему в наше время благородство стало снова востребованным, ценимым и настолько широко практикуемым, что подчас превращается чуть ли не в массовую профессию.

(7)В армиях спасения умный риск и истинное благородство неразделимы. (8)Ремесло спасения естественным образом фильтрует людей по их душевным качествам. (9)В результате долго в спасателях задерживаются только сильные люди, способные защитить слабого, попавшего в беду. (10)Так, желающим попасть на работу в отряд «Центроспас» недостаточно иметь за плечами безукоризненное военное или спортивное прошлое и владеть необходимым набором специальностей. (11)«Добро» медкомиссии ещё не является залогом успеха. (12)Почти тысяча правильно выбранных ответов психологического тестирования тоже не гарантирует кандидату места в штате элитного подразделения. (13)Новичку необходимо доказать будущим коллегам в процессе стажировки, что на него в любой ситуации можно положиться, что он проявляет доброту и терпимость, необходимые в их ежедневных миссиях.

(14)Чтобы справляться со своими обязанностями, человек должен обладать благородной душой, полной лучших качеств, (15)Но почему, даже обладая добродетельными качествами, человек совершает безнравственные поступки? (16)На подобный вопрос Конфуций ответил: «Все люди близки друг другу по своей природе, а расходятся между собой в ходе воспитания. (17)Человек может утрачивать благородные качества под влиянием дурного общения. (18)Поэтому, чтобы все члены общества выполняли свои гражданские обязанности и человеческие нормы, необходимо воспитывать человека в духе добродетели».

(19)Воспитание культуры, избавление от дурных манер и наклонностей нацелено против надменности, высокомерия, своеволия, злобы, зависти, чувства собственной неполноценности, недисциплинированности, излишней подозрительности, вероломства, лицемерия, двуличия, коварства, подлости и корысти. (20)Только избавившись от дурных манер и наклонностей, очистив собственную душу, изгнав из нее всё плохое, можно рассчитывать на быстрый прогресс и достижение совершенства в мастерстве. (21)Никому из людей недалёких, корыстолюбивых, жестоких, хитрых и скрытных в силу душевной ущербности никогда ещё не удавалось добиться сколь-нибудь значительных успехов, а если и удавалось, то торжество их длилось недолго. (22)В конце концов всё кончалось плачевно как для них самих, так и для окружающих.

(23)Благородный человек погибнет в окружении конкуренции и злобы? (24)Нет! (25)Именно он и победит. (26)Поскольку благородство зиждется на силе духа. (27) Чтобы побеждать в жизни, побеждать красиво и долговечно, прочно, основательно, надобно иметь высокую душу. (28)Хороший характер.

(29)Самое надёжное в нашем мире — это благородство духа. (30)Не по рождению, не по крови, а по уму и чести.

(По Б. Бим-Баду*)

*Борис Михайлович Бим-Бад (род. в 1941 г.) — академик РАО.

(1)Сегодня я впервые осознала: расставаться будет грустно. (2)Просто грустно, без всяких метафор и ненужных сравнений. (3)Одиннадцатый класс как песочные часы. (4)Сверху — школа, снизу — ты. (5)И ты берёшь теперь от школы всё, что она даёт, и не ждёшь, когда закончится урок, когда можно будет закрыть за собой дверь класса, пронестись во весь дух по коридору, сбежать вниз по лестнице, запрыгать, как кузнечик: «Домой, домой!» (6)Не хочется теперь!

(7)В одиннадцатом классе учиться весело. (8)Шутим чаще, смеёмся громче, ссоримся реже. (9)Вообще не ссоримся! (10)На уроках не до учёбы, потому что нравится оглядывать взрослеющих одноклассников, вздыхать: «Какие...» (11) Вспоминать, кто в кого был влюблен, кто кому нравился. (12)Кто смешливый, кто обидчивый, кто чудаковат, кто всегда поможет, а кто и отложит.

(13)В одиннадцатом классе легко всех любить, и все кажутся самыми лучшими. (14)Кто раздражал, незаметно становится лучшим другом. (15)Того, кого считала глупым, считаешь теперь просто очень простым. (16)И хорошим. (17)И не обзываешь никого, даже про школьные «кликухи» стараешься забыть: ко всем по имени. (18) Уважительно и как друг.

(19)В последнее время на уроках литературы мне кажется, будто между нами, одноклассниками, бьются окна, срываются шторы, становится всё понятно...

(20)Мы отрываемся от художественного произведения, от рассказов Бунина и Куприна, пружиним литературными строчками, подпрыгиваем и улетаем за горизонты школьной программы, туда, где начинается жизнь... (21)Углубляемся в тему любви, которая трогает больше всего, заставляет спорить, громко и страстно рассуждать...

(22)В любовь все верят одинаково. (23)И несправедливо выделять кого-то: юношей, девушек... (24)Нет более или менее романтичных или сентиментальных. (25)Удивительно, но юноши даже чаще более заинтересованы в обсуждении любви, личных взаимоотношений.

(26)И оказываются более активными, поднимают руку, чтобы ответить, кто из героев повести или рассказа виноват в разлуке, кто ошибался, как он сам поступил бы в такой ситуации. (27)И мы теперь с большим рвением делаем литературу, спешим начать заниматься сразу, лишь прозвенит звонок. (28)И нашей учительнице тоже интересно, она наблюдает за нами, загадочно молчит, улыбается, подкидывает новые вопросы, темы для обсуждения. (29)И у книг из школьной программы вдруг рождается неожиданное продолжение. (30)И я с удивлением понимаю: мы не дети, мы не школьники, мы уже взрослые... (31)Те, про кого пишутся и пишутся книги...

(По Н. Михайловой*)

*Наталья Михайлова — педагог, публицист.

(1)Недавно прочитал в интервью городского чиновника: «Филармония «Петербург-концерт» должна стать продюсерским центром, своеобразной «фабрикой звёзд»... (2)Более неудачное сочетание слов — «фабрика звёзд» — трудно себе представить в устах председателя Комитета по культуре. (3)Ведь то, что показывает нам телевидение под этим названием, — если и фабрика, то не звёзд, а, скорее, заштампованной метеоритной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры. (4)Бедная страна наша! (5)Кроме прочих неисчислимых недугов, она просто заражена «звёздной болезнью». (6)А нам нужны мастера!

(7)Понятно, что воспитание актёра, певца и музыканта требует не только неимоверного труда, способностей и терпения, но и времени. (8)Недаром даже очень среднее образование требует не менее трёх лет обучения. (9)А за полгода неокрепших молодых людей, даже подающих надежды, можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзыскательной толпе.

(10)Если говорить словами великого поэта, то мы «сеем разумное, доброе, вечное». (11)И в школьном классе, и в прекрасном зале на Фонтанке я вижу, как в глазах старшеклассников появляется пытливый блеск понимания и сопереживания, когда они слушают Достоевского, Чехова, Пушкина, Галича, Окуджаву, как глубокие мысли и чувства, высказанные на сказочно прекрасном русском языке, трудно переводимом на другие языки, находят свой путь к их разуму и сердцу. (12)И их реплики после концерта — «клёво!» — не меньшая награда, чем громкие аплодисменты или напряжённая, сознательная тишина во время выступлений. (13)Надо только сделать так, чтобы этот «птичий» подростковый сленг переплавился в их сознании в прекрасную русскую речь. (14)А что говорить о великой классической музыке, которая без слов — напрямую — испокон веку воздействовала на чувства людей!

(15)Это адски трудное дело — пытаться донести до зрителя (особенно молодого — ведь упустим же!) драгоценные слова и музыку наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире.

(16)А шоу-бизнес в помощи государства не нуждается.

(По Л. Мозговому*)

*Леонид Павлович Мозговой (род. 1941 г.) — заслуженный артист РФ.

(1)Мы говорим иногда о людях: «Ограниченный человек». (2)Но что может значить это определение? (3)Каждый человек ограничен в своих знаниях или в своём представлении о мире. (4)Ограничено и человечество в целом.

(5)Вообразим горняка, который в угольном пласте разработал вокруг себя некоторое пространство, окружённое толщами непроницаемого чёрного камня. (6)Вот его ограниченность. (7)Каждый человек в незримом, но тем не менее непроглядном пласте мира и жизни разработал вокруг себя некоторое пространство знаний. (8)Он находится как бы в капсуле, окружённой безграничным, загадочным миром. (9)«Капсулы» разные по размерам, потому что один знает больше, а другой меньше. (10)Человек, прочитавший сто книг, самонадеянно говорит о том, кто прочитал двадцать книг: «Ограниченный человек». (11)Но что он скажет тому, кто прочитал тысячу? (12)И нет, я думаю, человека, который прочитал бы все книги.

(13)Несколько веков тому назад, когда информационная сторона человеческих знаний была не столь обширна, встречались учёные мужи, «капсула» которых приближалась к «капсуле» всего человечества и, может быть, даже совпадала с ней: Аристотель, Архимед, Леонардо да Винчи... (14)Теперь такого мудреца, который знал бы столько же, сколько знает человечество как таковое, найти нельзя. (15)Следовательно, про каждого можно сказать, что он ограниченный человек. (16)Но очень важно разделять знания и представления. (17)Чтобы пояснить свою мысль, возвращаюсь к нашему горняку в каменноугольном пласте.

(18)Допустим условно и теоретически, что некоторые из горняков родились там, под землей, и ни разу не вылезали наружу. (19)Не читали книг, не имеют никакой информации, никакого представления о внешнем, запредельном (находящемся за пределами их забоя) мире. (20)Вот он выработал вокруг себя довольно обширное пространство и обитает в нём, думая, что мир ограничен его забоем. (21)Под землёй же работает и другой, менее опытный горняк, у которого выработанное пространство меньше. (22)То есть он более ограничен своим забоем, но зато имеет представление о внешнем, наземном мире: он купался в Чёрном море, летал на самолёте, рвал цветы... (23)Спрашивается, кто же из них двоих более ограничен?

(24)То есть я хочу сказать, что можно встретить учёного человека с большими конкретными знаниями и вскоре убедиться, что он очень, в сущности, ограниченный человек. (25)И можно встретить человека, не вооружённого целым арсеналом точных знаний, но с широтой и ясностью представлений о внешнем мире.

(По В. Солоухину*)

*Владимир Алексеевич Солоухин (1924-1997) — поэт, прозаик, публицист.

(3)Все неприятности начались тогда же, когда он заработал этот треклятый ревмокардит. (4)Удивительно глупо бывает иногда: маленький, рядовой случай становится водоразделом целой судьбы.

(5)Шаталов — в те времена старший лейтенант, штурман гидрографического судна — запустил отчётную документацию и неделю не вылезал из каюты, занимаясь журналами боевой подготовки, актами на списание шкиперского и штурманского имущества, конспектами занятий с личным составом. (6)От бесконечных «разделов», «подразделов», «параграфов» и «примечаний» уже рябило в глазах и почему-то чесалось за шиворотом. (7)Сроки сдачи документации надвигались неумолимо, командир корабля при встрече хмурил брови, а конца работе всё не было видно.

(8)И вдруг приказ выходить в море: где-то на островке испортился автоматический маяк, и надо было сменить горелку. (9)Осенняя Балтика штормила, но штурман ликовал. (10)Он был молод. (11)Он козлом прыгал от компаса к карте, от радиопеленгатора к эхолоту: ведь никто теперь не мог загнать его в каюту и заставить писать акты инвентарной комиссии — он вёл корабль через штормовое море!

(12)Островок был замкнут в кольцо прибоя, но штурман вызвался идти туда на вельботе. (13)Он уверил командира в том, что уже неоднократно высаживался здесь, что знает проходы в прибрежных камнях. (14)Он никогда даже близко здесь не был и не ведал никаких проходов. (15)3ато он хорошо понимал, что срок сдачи документации будет продлён, если удастся наладить маяк, не дожидаясь ослабления штормового ветра.

(16)Нет, это не была совсем уж отчаянная авантюра. (17)Шаталов был хорошим моряком и румпель вельбота чувствовал не только ладонью, но и всем своим существом. (18)Просто судьба изменила... (19)Он потерял ориентировку среди волн, бурунов, завес из брызг...

(20)Навсегда запомнились скользкий блеск на миг обнажившегося камня под самым бортом вельбота, удар, треск ломающихся вёсел, перекошенные рты на матросских лицах и рык ветра... (21)Только чудом никто не погиб. (22)Израненные, простывшие, они больше суток провели на островке, пока не затих шторм.

(23)Хотя Шаталов маячного огня и не зажёг, но от документации избавился: угодил на полгода в госпиталь. (24)3а неоправданное лихачество ему не присвоили очередное звание, а когда началось новое сокращение вооружённых сил, демобилизовали одним из первых.

(По В. Конецкому*)

*Виктор Викторович Конецкий (1929-2002) — капитан дальнего плавания, прозаик, сценарист. В своих произведениях отразил жизнь моряков-полярников.

(1)Количество «универсальных» символов с каждым годом растёт, ибо появляются новые научные дисциплины, совершенствуются и вводят свою специальную символику такие науки, как биология, психология, лингвистика. (2)Не означает ли это, что наше письмо возвращается вспять, к пиктографии, то есть рисуночному письму?

(3)В какой-то мере — да. (4)Но в то же самое время, создавая новые символы-идеограммы, человечество не отказывается и от достижений тысячелетий — от фонетического письма. (5)Таким образом, наша письменность становится смешанной, «буквенно-идеографической». (6)Например, тексты научных статей по математике или ядерной физике написаны именно таким буквенно-идеографическим письмом. (7)Преимущество его по сравнению с алфавитом очевидно. (8)Во-первых, идеограммы понятны независимо от языка (химические формулы, математические символы), во-вторых, они не только сокращают запись, но и помогают научному мышлению (прогресс математики обязан главным образом введению специальной символики, созданию «языка математики»). (9)А в-третьих, такая символика становится понятной не только любому человеку, но и компьютерам.

(10)«Информационный взрыв» — так называют невероятно большое количество информации, которое лавинообразно возрастает с каждым годом. (11)Со времени Гуттенберга до наших дней вышло более 35 миллионов книг, и цифра эта явно заниженная, так как огромное количество специальных изданий не поступает на книжный рынок.

(12)Не удивительно, что учёные не в состоянии прочесть всю выходящую литературу даже по их узкой специальности. (13)Вот почему в настоящее время единственное спасение от этого потока информации, который к тому же ежегодно возрастает, — создание информационно-логических машин, построенных на основе электронно-вычислительной техники.

(14)С помощью «машинной письменности» можно, минуя перевод с языка на язык, записывать в электронной памяти всю необходимую информацию. (15)Система универсальной символики, международные знаки науки с каждым годом совершенствуются, но раньше это происходило, так сказать, стихийно, без участия специалистов. (16)И только в последние годы XX века стало ясно, что не последнее слово принадлежит здесь лингвистам, которые занимаются не только примитивной идеографией первобытных племён, но и современной научной идеографией.

(17)«Машинная письменность», она же «универсальный код науки», она же и «всемирное письмо», будет создана. (18)Это будет идеография, понятная любому человеку и вычислительной машине. (19)Но из этого вовсе не следует, что исчезнет фонетическое, буквенное письмо. (20)Ведь живая разговорная речь сохранится и будет развиваться и совершенствоваться, по-прежнему будут творить на своём родном языке поэты и прозаики. (21)3начит, останется и алфавит — средство записи живого слова. (22)Правда, и здесь техника может внести существенные коррективы: авторы сейчас записывают свои произведения на диктофоны, любой роман может быть «наговорён», существует уже множество электронных библиотек, состоящих из «звуковых книг». (23)Однако звучащее слово может быть подано в различных интерпретациях (вспомните чтение стихов в исполнении самих авторов и мастеров художественного чтения). (24)Поэтому и алфавит, и книга, вероятно, будут жить века, только сфера их употребления значительно сузится. (25)Научная, специальная, техническая литература будет записываться «средствами машинной письменности», а художественная — средствами привычного традиционного письма. (26)В этом смысле буквы умрут только вместе с живым человеческим словом.

(По А. Кондратову*)

*Александр Михайлович Кондратов (1937-1993) — российский лингвист, биолог, журналист и поэт.

(1)Вильгельм, прочти свои стихи,

Чтоб мне заснуть скорее.

1814

(2)Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

1825

(3)Какие разные оценки одного человека — одним и тем же, дружеским, пером!

(4)Где истина? (5)В каком году?

(6)Везде...

(7)0днажды в невесёлый час Вильгельм Кюхельбекер напишет мужу старшей сестры, известному учёному и педагогу Григорию Глинке, что в Лицее всё ему немило, что друзей нет и дел нет. (8)Родственник отвечал: «...жалею вместе с тобою о твоих неудачах», советовал крепче приналечь на науки, но винил и самого Кюхлю:

(9)«Ты напрасно надеешься найти друзей между ветрениками твоих лет, не созрев пока сам для чувства дружбы. (10)Вообще старайся воспользоваться золотою порой молодости твоей, занимаясь исключительно науками, в которых благо жизни нашей; не упускай притом из виду будущего своего назначения в обществе и сделай себя достойным его. (11)Не плачь обо всём и во всякое время; плаксивое лицо, точно как и слишком грустное расположение духа, нимало не сочетается с юношеским возрастом. (12)Привыкнув на все вещи смотреть с худой стороны, ты поневоле будешь несчастлив. (13)Верь также мне, что мы во всех почти случаях жизни сами бываем орудием собственного нашего счастия или злоключения».

(14)Да Кюхельбекер и сам в другую минуту назовёт друзей «милыми и прекрасными».

(15)Так и будет впредь: дружба и насмешка, дружба и безжалостная эпиграмма. (16)Кюхля вызовет Пушкина стреляться; от насмешек над своей долговязой, нескладной фигурой придёт в отчаяние; однажды кинется топиться в Царскосельский пруд — его вытащат и будут любить, как и прежде любили, удивляясь сочетанию вдохновения, таланта и страшных несообразностей. (17)Любя, станут снова издеваться, мириться...

(18)Тот, кто будет читать об этой дружбе, не сможет не задуматься: а как же у нас всё было и будет? (19)И почему порою именно так, как у первых лицеистов? (20)И отчего не так?

(21)Важно ли, в каком веке были молоды и состарились былые одноклассники? (22)Важно ли, горят у них в классной комнате электрические лампочки или свечи? (23)Носят ли джинсы или камзолы, треуголки? (24)Конечно, разница веков нам небезразлична. (25)Конечно, каждая эпоха имеет свой неповторимый голос и стиль... (26)Но сколько здесь общего! (27)Разве они, юные прадеды, не любили, как правнуки, не мечтали, не умирали? (28)Разве мы, современники космических ракет и теперь уже цифрового телевидения, не нашли бы, о чём поговорить, о чём спросить тех ребят, а они — нас?

(29)Глядя на себя и своих друзей как бы со стороны, «через другой век», через дела, мысли и документы давно ушедших людей, мы вдруг замечаем то, что вблизи, вплотную, было почти неразличимо...

(По Н. Я. Эйдельману*)

*Натан Яковлевич Эйдельман (1930-1989) — писатель, историк, литературовед.

(1)Яконов взбирался тропинкой через пустырь, не замечая — куда, не замечая подъёма. (2)И ноги устали, вывихиваясь от неровностей. (3)И тогда с высокого места, куда он забрёл, он уже разумными глазами огляделся, пытаясь понять, где он. (4)3емля под ногами в обломках кирпича, в щебне, в битом стекле, и какой-то покосившийся тесовый сарайчик или будка по соседству, и оставшийся внизу забор вокруг большой площади под неначатое строительство. (5)А в горке этой, подвергшейся странному запустению неподалёку от центра столицы, шли вверх белые ступени, числом около семи, потом прекращались и начинались, кажется, вновь. (6)Какое-то глухое воспоминание колыхнулось в Яконове при виде этих белых ступеней, а куда вели ступени, плохо различалось в темноте: здание странной формы, одновременно как бы разрушенное и уцелевшее. (7)Лестница поднималась к широким железным дверям, закрытым наглухо и по колено заваленнымbслежавшимся щебнем. (8)Да! (9)Да! (10)Разящее воспоминание подхлестнуло Яконова. (11)Он оглянулся. (12)Промеченная рядами фонарей, далеко внизу вилась река, странно знакомой излучиной уходя под мост и дальше к Кремлю. (13) Но колокольня? (14)Её нет. (15)Или эти груды камня — от колокольни? (16)Яконову стало горячо в глазах. (17)Он зажмурился, тихо сел. (18)На каменные обломки, завалившие паперть. (19)Двадцать два года назад на этом самом месте он стоял с девушкой, которую звали Агния. (20)Той самой осенью под вечер они шли переулками у Таганской площади, и Агния сказала своим тихим голосом, который трудно расслышивался в городском громыхании:

—(21)Хочешь, я покажу тебе одно из самых красивых мест в Москве?

(22)И подвела его к ограде маленькой кирпичной церкви, окрашенной в белую и красную краску и обращенной алтарём в кривой безымянный переулок. (23)Внутри ограды было тесно, шла только вокруг церквушки узкая дорожка для крестного хода. (24)И тут же рос, в углу ограды, старый большой дуб, он был выше церкви, его ветви, уже жёлтые, осеняли и купол, и переулок, отчего церковь казалась совсем крохотной.

— (25)Вот эта церковь,— сказала Агния.

— (26)Но не самое красивое место в Москве.

— (27)А подожди.

(28)Она провела его к паперти главного входа, вышла из тени в поток заката и села на низкий парапет, где обрывалась ограда и начинался просвет для ворот.

—(29)Так смотри!

(30)Антон ахнул. (31)Они вывалились из теснины города и вышли на крутую высоту с просторной открытой далью. (32) Река горела на солнце. (33)Слева лежало Замоскворечье, ослепляя жёлтым блеском стёкол, почти под ногами в Москву-реку вливалась Яуза, справа за ней высились резные контуры Кремля, а ещё дальше пламенели на солнце пять червонно-золотых куполов храма Христа Спасителя. (34)И во всём этом золотом сиянии Агния, в наброшенной жёлтой шали, тоже казавшаяся золотой, сидела, щурясь на солнце.

— (35)Да! (Зб)Это — Москва! — захваченно произнёс Антон.

— (37)Но она — уходит, Антон,— пропела Агния.— Москва — уходит!..

— (38)Куда она там уходит? (ЗЭ)Фантазия.

— (40)Эту церковь снесут, Антон,— твердила своё Агния.

—(41)Откуда ты знаешь? — рассердился Антон.— (42)Это художественный памятник, его как пить дать оставят.

(43)Он смотрел на крохотную колоколенку, в прорези которой к колоколам заглядывали ветки дуба.

—(44)Снесут! — уверенно пророчила Агния, сидя всё так же неподвижно, вжёлтом свете и в жёлтой шали.

(45)Яконов очнулся. (46)Да, ... разрушили шатровую колоколенку и разворотили лестницу, спускавшуюся к реке. (47)Совершенно даже не верилось, что тот солнечный вечер и этот декабрьский рассвет происходили на одних и тех же квадратных метрах московской земли. (48)Но всё так же был далёк обзор с холма, и те же были извивы реки, повторённые последними фонарями...

(По А. Солженицыну*)

*Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) — выдающийся русский писатель, публицист, историк, поэт и общественный деятель.

(1) В тринадцать лет я впервые прочел "Анну Каренину". (2) Война подкатила к самому Туапсе. (3) Сухуми несколько раз небрежно бомбили, и мы с мамой и сестрой переехали в деревню Атары, где жила мамина сестра. (4) Мы наняли комнату у одной соломенной вдовушки, нам выделили землю под огород, где мы выращивали тыквы, дыни, помидоры и другие не менее изумительные по тем временам овощи. (5) В этом доме я случайно обнаружил книгу Толстого и прочел ее, сидя под лавровишней в зеленом дворике.

(6) Разумеется, навряд ли я тогда понимал многие особенности этого романа, но главное понял. (7) Это видно из того, что я был потрясен так, как никогда не бывал ни до, ни после чтения этой книги. (8) Дня три я ходил как пьяный и мычал какой-то дикарский реквием по поводу смерти героини. (9) И без того не склонный усердствовать лопатой и мотыгой, в эти дни я даже не откликался, когда мама и сестра звали меня на огород. (10) Опалывать глупые тыквы, когда мир вместе с Анной Карениной раздавлен под колесами паровоза?! (11) Я шагал по селу, и траурный шлейф реквиема развевался за моей спиной. (12) К сожалению, этот шедевр погиб навсегда по причине моей музыкальной безграмотности, а также отсутствия музыкальной памяти. (13) Впрочем, возможно, я его вспомню, когда начну впадать в детство, из которого никак не могу до сих пор выпасть.

(14) Вспоминаю впечатления, которые я вынес от того первого знакомства с "Анной Карениной". (15) Было жаркое лето, и я скучал по морю. (16) Мелкие деревенские ручьи, где невозможно было всплыть, не утоляли мою тоску. (17) И вот, может быть, поэтому во время чтения я испытывал приятное чувство, как будто плыву по морю. (18) Впервые я читал книгу, под которой не мог нащупать дна. (19) Каким-то образом возникло ощущение моря. (20) Незнакомые сцены усадебной жизни воспринимались как родные. (21) Хотелось к ним. (22) Хотелось посмотреть, как аппетитно косит Левин, побывать с ним на охоте, поиграть с его умной собакой, посидеть с женщинами, которые варят варенье, и дождаться своей доли пенок. (23) Это был роман-дом, где хочется жить, но я еще этого не понимал. (24) Читаешь "Войну и мир", и мгновениями кажется, что автор стыдится непомерности своих сил, то и дело сдерживает себя, роман развивается в могучем, спокойном ритме движения земного шара. (25) Полный лад с собственной совестью, семьей, народом. (26) И это счастье передается читателю. (27) И что нам каторжные черновики! (28) Тургенев в одном письме раздраженно полемизирует с методом Толстого. (29) Он говорит: Толстой описывает, как блестели сапоги Наполеона, и читателю кажется, что Толстой все знает о Наполеоне. (30) На самом деле он ни черта о нем не знает. (31) Наполеон -- мировоззренческий враг Толстого. (32) По Толстому, обновить человечество можно, только если человек, сам себя воспитывая, освободит себя изнутри. (33) Именно этим Толстой и занимался всю жизнь. (34) По Толстому, только так можно было и нужно было завоевывать человечество.

(35) И Толстой, как новый Кутузов, изгоняет Наполеона из области духа. (36) Поэтому, по Толстому, Наполеон — это огромный солдафон и судить о нем незачем выше сапога. (37) Пускать в ход собственный могучий психологический аппарат даже для отрицательной характеристики Наполеона Толстой не намерен. (38) Он боится этим самым его перетончить. (39) По Толстому, сложность зла есть надуманная сложность. (40) В Наполеоне Толстого никакого обаяния. (41) Словно предчувствуя трагические события двадцатого века, он пытается удержать человека от увлечения сильной личностью, от еще более кровавых триумфаторов.

(По Фазилю Искандеру*)

*Фазиль Искандер (р. 1929) – русский писатель.

(1)Я зачарованно слоняюсь по сонным, травяным, погружённым в глубокую патриархальность улочкам града-острова Свияжска. (2)3десь каждый домишко гордится своим отличием от других, каждый - себе на уме. (З)Много кирпичных, очень старых, купеческих и мещанских домов, которые кое-как приспособили под современное жильё. (4)Гнилые двери, кривые от старости рамы и скособоченные крылечки говорят о времени.

(5)Выхожу на откос под стенами Успенского монастыря, с которого хорошо видно бескрайний волжский простор с рядами голубых островов и клонящимся к горизонту солнцем. (6)Я знаю, что где-то там, в теряющейся дали, находится устье впадающей в Волгу Свияги, давшей имя этому чуду-городку.

(7)Дорожка под стенами монастыря вымощена плитами, усажена окультуренными деревцами. (8)Падаю в ковыли вблизи двух дерев, причудливо сплетённых, словно в танце, стволами, под голову кладу рюкзачок.

(9)Небо над моей головой свежо голубело, как в ветреном марте. (10)Ближе к западному краю к его ясной лазури примешивалась трудноуловимая жемчужная муть. (11)Я долго лежал под этим небом. (12)Ощутив голод, пожевал сухарей. 13) Наевшись сухарей и почувствовав жажду, сделал пару глотков из своей фляги. 14) Пригревшись на солнышке, даже вздремнул.

(15)3а это время меня никто не потревожил, ни один человек не прошёл по дороге, на обочине которой я расположился. (16)Эта пауза, в которую я погрузился, на какое-то время выпав из действительности, несла в себе некий смысл. (17)Одолев полторы тысячи километров, я летел сюда сломя голову, с великими усилиями переваливал через дамбы, попадал в шторма, страдал от палящего солнца и дождя, боролся с комарьём... (18)И всё для того, чтоб очутиться в этом месте в этот достопамятный день и час, чтобы рухнуть под грузом своей усталости в эту траву под белыми стенами старого монастыря...

(19)Прожив двое суток в Свияжске, я, конечно, не мог не почувствовать очарование этого места. (20)Разгадка, видимо, коренилась в психологии здешних жителей - островитян. (21)Островной человек проживает свою жизнь медленно и подробно, спешить ему некуда, потому что кругом вода. (22)На острове течение времени замедляется, как это бывает на космическом корабле, летящем с околосветовой скоростью. (23)Островной человек прежде всего экономен во всём, ведь каждую мелочь надо завозить с материка. (24)На острове любой гвоздь и деревяшка не выбрасываются, а предусмотрительно откладываются в сторону, чтоб потом снова быть пущенными в ход.

(25)Именно здесь, на острове, я понял, что если к своему окружению и к своему времени относиться внимательно, бережно, то есть не спеша, вдумчиво и серьёзно, то вещи начинают играть своими гранями, открывая хозяину новые сущности. (26)Всякая минута тогда полнится, как подступающее тесто в кадке, набухая смыслами и символами. (27)Открывая нам глубину повседневного.

(По В. Кравченко)*

*Владимир Фёдорович Кравченко - русский писатель-публицист.

(5)Однако, несмотря на внешнее благополучие, наш чудак чувствовал, что ему не хватает чего-то самого главного, чего он даже и назвать не мог. (6)Человек решительный и отважный, он так много мог, он почти всё смел, но он не знал такого, к чему можно стремиться, и жизнь казалась ему бессмысленной и мёртвой. (7)Ничто не радовало его, и богатство, всё более умножаясь, постепенно становилось для него горестным бременем.

(8)Тогда он пошёл к одной старой женщине, которая пестовала свою древнюю мудрость в пещере дремлющей огненной горы. (9)Чудак рассказал ей о своей беде, и старуха ответила ему: (10)«Отправляйся в большой мир, чтобы найти пропавшее. (11) Твоё несчастье велико: тебе не хватает главного, и, пока ты его не найдёшь, жизнь для тебя будет бедой и пыткой».

(12)Эта сказка всегда приходит мне на ум, когда я думаю о современном мире и его духовном кризисе. (13)Как богато человечество благами низшего порядка! (14) И будет делаться всё богаче. (15)Пространство будет побеждено, таинственные формы материи будут открыты, и ими овладеют. (16)Всё новые и новые инструменты, средства и возможности будут предоставлены человеку в распоряжение, но главное отсутствует.

(17)«Как» земной жизни развивается безостановочно, но «зачем» — незаметно утрачивается. (18)Это так, как если бы человек, который страдает рассеянностью, играл в шахматы и выработал для себя дальновидный, сложный план, осуществление которого уже наполовину завершено, и вдруг он забывает свой план. (19)«Прекрасно! (20)Но для чего я всё это предпринимал? (21)Чего я, собственно, этим хотел?!» (22)Давайте вспомним о естественно-научных и технических изобретениях последнего столетия. (23)Электричество, динамит, культуры бактерий, железобетон, самолёт, радио, расщепление атома. (24)Этого довольно и сверхдостаточно, чтобы создать нечто великое. (25)Выход на такой заоблачный уровень, на такие пути предполагает наличие всеобъемлющего, окрылённого, дальновидного, целенаправленного сознания, развитие искусства, несущего огромную духовно-воспитательную силу. (26)Жизнь без смысла при таких условиях становится опаснее, чем когда бы то ни было. (27)Возможности созидания могут стать средствами всеобщего разрушения. (28)Ведь сами по себе они не хороши и не плохи, они лишь мощная, неопределённая «возможность», дремлющая огненная гора, непредсказуемая и своенравная во всём.

(29)Современное человечество должно хотя бы интуитивно чувствовать, «куда» оно идёт, «зачем» ему даны эти возможности, «как» надо употребить, применить всё это, чтобы творческий путь познания не превратился в путь руин. (30)Что получится, если кучка лишённых духовных корней и нравственно разнузданных «завоевателей мира» начнёт возиться с инструментами современной химии, техники и науки? (31)Несчастье современного человека велико, ибо ему не хватает главного – смысла жизни. (32)Он должен отправиться на поиски. (33)И пока он не найдёт главного, беды и опасности будут подстерегать всё чаще и чаще. (34)Несмотря на всю мощь его разума и широту его возможностей.

(По И.А. Ильину*)

*Иван Александрович Ильин (1883–1954) – известный религиозный философ, писатель и публицист русского зарубежья.

(4)Это был Марей – наш крепостной лет пятидесяти, плотный, довольно рослый, с сильною проседью в тёмно-русой бороде. (5)Я немного знал его, но до того почти никогда не случалось мне заговорить с ним. (6)Я в детстве мало общался с крепостными: эти чужие, с грубыми лицами и узловатыми руками мужики казались мне опасными, разбойными людьми. (7)Марей остановил кобылёнку, заслышав мой напуганный голос, и когда я, разбежавшись, уцепился одной рукой за его соху, а другою за его рукав, то он разглядел мой испуг.

− (8)Волк бежит! – прокричал я, задыхаясь.

(9)Он вскинул голову и невольно огляделся кругом, на мгновенье почти мне поверив.

− (10)Что ты, какой волк, померещилось: вишь! (11)Какому тут волку быть! – бормотал он, ободряя меня. (12)Но я весь трясся и ещё крепче уцепился за его зипун и, должно быть, был очень бледен. (13)Он смотрел с беспокойною улыбкою, видимо боясь и тревожась за меня.

− (14)Ишь ведь испужался, ай-ай! – качал он головой. – (15)Полно, родный. (16)Ишь, малец, ай!

(17)Он протянул руку и вдруг погладил меня по щеке.

− (18)Полно же, ну, Христос с тобой, окстись.

(19)Но я не крестился: углы моих губ вздрагивали, и, кажется, это особенно его поразило. (20)И тогда Марей протянул свой толстый, с чёрным ногтем, запачканный в земле палец и тихонько дотронулся до вспрыгивающих моих губ.

− (21)Ишь ведь, − улыбнулся он мне какою-то материнскою и длинною улыбкой, − господи, да что это, ишь ведь, ай, ай!

(22)Я понял наконец, что волка нет и что мне крик про волка померещился.

− (23)Ну, я пойду, − сказал я, вопросительно и робко смотря на него.

− (24)Ну и ступай, а я те вослед посмотрю. (25)Уж я тебя волку не дам! − прибавил он, всё так же матерински мне улыбаясь. – (26)Ну, Христос с тобой, − и он перекрестил меня рукой и сам перекрестился.

(27)Пока я шёл, Марей всё стоял со своей кобылёнкой и смотрел мне вслед, каждый раз кивая головой, когда я оглядывался. (28)И даже когда я был далеко и уже не мог разглядеть его лица, чувствовал, что он всё точно так же ласково улыбается.

(29)Всё это разом мне припомнилось сейчас, двадцать лет спустя, здесь, на каторге в Сибири… (30)Эта нежная материнская улыбка крепостного мужика, его неожиданное сочувствие, покачивания головой. (31)Конечно, всякий бы ободрил ребёнка, но в той уединённой встрече случилось как бы что-то совсем другое. (32)И только бог, может быть, видел сверху, каким глубоким и просвещённым человеческим чувством было наполнено сердце грубого, зверски невежественного человека и какая тонкая нежность таилась в нём.

(33)И вот когда здесь, на каторге, я сошёл с нар и огляделся кругом, я вдруг почувствовал, что могу смотреть на этих несчастных каторжников совсем другим взглядом и что вдруг исчезли всякий страх и всякая ненависть

в сердце моём. (34)Я пошёл, вглядываясь в встречавшиеся лица. (35)Этот обритый и шельмованный мужик, с клеймами на лице, хмельной, орущий свою рьяную сиплую песню, может быть, такой же Марей. (36)Ведь я же не могу заглянуть в его сердце.

(по Ф.М. Достоевскому*)

*Фёдор Михайлович Достоевский (1821–1881 г.) – русский писатель,

мыслитель.

(5)Казалось бы, у наших современников нет оснований для особого пессимизма. (6)Ведь всё так планомерно движется вокруг. (7)Прогресс находится в добром здравии и рвётся вперёд на всём скаку. (8)Сверкают переполненные товарами витрины, по улицам движутся потоки прохожих, туристов, всяких наисовременнейших автомобилей. (9)Воздушные лайнеры за сутки преодолевают расстояния, на которые Марко Поло и Афанасию Никитину потребовалось по три года. (10)Весь мир оклеен увлекательными афишами, призывающими с помощью разных средств незаметно скоротать скуку жизни. (11)Музеев уже не хватает для передовых произведений искусства, а пытливые науки с чрезвычайным коэффициентом полезного действия прощупывают окружающую неизвестность, дабы извлечь оттуда пользу для дальнейших удовольствий. (12)У каждого в руках диковинные приборы, позволяющие общаться чуть ли не с Северным полюсом, которые навели бы ужас на наших ничего не смысливших в технике предков.

(13)Но посмотрите, как дрожат стрелки манометров, определяющих духовное благополучие в мире, как стелется горелый чад от перегретых под ногами, перенапряжённых проводов, как обжигает лицо не в меру раскалённый воздух, какие подозрительные гулы ползут по земле не только от пробуждения материков или зарождения новаторских идей, но и ещё от чего-то… (14)Нечто подобное испытываешь во сне, когда, подкравшись к двери, слышишь за нею скрытное, затаившееся дыхание какого-то неописуемого существа, которое только и ждёт момента вставить колено, чуть приоткроется малая щёлка, и ворваться к тебе в тёплое, обжитое жильё.

(15)Такое впечатление, что человечество приблизилось к финалу отпущенной ему скромной вечности. (16)А наука, с разбегу пробившись сквозь нулевую фазу времени и физического бытия, ворвётся в иное, ещё не освоенное математическое пространство с переносом туда интеллектуальной столицы мироздания. (17)Очевидный теперь крах вчерашней эры завершится неминуемым пересмотром печально не оправдавшей себя парности Добра и Зла.

(18)Знание помогает заглянуть в бездну, но не содержит указаний, как не сорваться в неё. (19)Самый же прогресс следует уподобить горению бикфордова шнура: счастье наше в том и состоит, что не видно, как мало осталось до заряда.

(По Л. М. Леонову*))

* Леонид Максимович Леонов (1899–1994 гг.) — русский советский писатель.

(12)Пламени почти ие видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.

(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы» и «таубе». (17)Трудно было оторваться.

(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)0дним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21 )Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.

(22)Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.

(23)Сейчас мне вспоминается эта картинка: она неплохо была исполнена. (24)Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство. (25)Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.

(По В. П. Некрасову*)

* Виктор Платонович Некрасов (1911—1987 гг.) — русский писатель, автор произведений о войне.

(7)Сначала никто в семье не придал значения тому, что маленькая Алёнка на просьбу: «Дай мне игрушку», — неизменно отвечала решительным отказом, энергично прижимая к груди погремушку или резиновую зверушку. (8)Вскоре характер Алёнки стал вызывать некоторое беспокойство: у неё стали постоянно возникать ссоры с детьми из-за игрушек. (9)Снисходительные знакомые деликатно успокаивали встревоженных родителей: «Бросьте, это же ребенок! (10)Обычная детская жадность. (11)Не стоит волноваться».

(12)Существует сомнительная теория, которая так называемую детскую жадность относит к категории естественных, чуть ли не обязательных возрастных особенностей. (13)Действительно, немало «маленьких жадин» вырастают вполне нормальными, даже добрыми людьми. (14)Под влиянием воспитания и среды, иногда и без специального родительского «прицела» в формирующемся характере берут верх положительные черты — доброта, щедрость. (15)Но так происходит далеко не всегда. (16)Большие жадины вырастают, как правило, из маленьких жадин.

(17)Алёниной жадности решено было объявить войну — войну бескровную и «безнервную». (18)Да, у Алёны не было перед глазами дурных примеров, в своих близких она не могла наблюдать ни мелочности, ни своекорыстия. (19)Но, видно, нужны были более наглядные примеры доброты и не шутливые, а серьёзные объяснения.

(20)Теперь в семье как можно чаще старались оказывать друг другу знаки внимания подарками, причём с Алёной часто обсуждали предстоящий подарок родным или знакомым. (21)Старались, чтобы девочка видела, как близкие легко, с удовольствием уступают друг другу даже то, что хотелось взять себе. (22)Купила бабушка блузку, прикинула — и по размеру подходит, и к лицу хорошо. (23)А вечером предложила невестке, которой эта блузка подошла больше. (24)В другой раз мама пришла в новой косынке, но приложила к бабушкиному пальто, увидела, как косынка удачно подходит, да и подарила бабушке.

(25)Может быть, кто-нибудь пренебрежительно отзовётся: «Театр!». (26)Но что из того, что театр? (27)Где сказано, что в семейном воспитании «театр» — менее достойное средство, чем «лектории» ? (28)Важно, чтобы «пьеса» имела благородное содержание.

(29)Довольно скоро стало понятно: Алёна перестала быть «зрителем», (30) Выносила во двор даже самых высокопоставленных представителей кукольного общества и нарядную коляску на толстых шинах. (31)Даже дольками шоколада уже делилась автоматически. (32)Из новенького набора для вышивания с готовностью «выдавала» маме или бабушке моток ниток какого-нибудь особенного, на ту пору дефицитного тона. (ЗЗ)Из своей богатейшей коллекции лоскутков отдавала на отделку или починку весьма ценные экспонаты.

(34)Когда Алёна пришла в школу, она оказалась одной из тех, кто первым готов поделиться ручкой, ластиком, тетрадкой. (35)Она больше не была жадиной.

(З6)Уже не раз отмечалось, что в ответ на вопрос социологов и педагогов: «Какие качества вы стараетесь воспитать в детях?» — родители называют мужество, трудолюбие, волю, честность и гораздо реже — доброту. (37)Впрочем, в последнее время о доброте стали вспоминать чаще — о доброте, которая противостоит злобе, холодности, жестокости. (38)Но у слова «добрый» есть ещё и другой смысл: «нежадный, щедрый». (39)Самый обыкновенный и тоже очень нужный для жизни смысл.

(По Г. Л. Могилевской*)

* Галина Львовна Могилевская — современный публицист, автор популярной брошюры «Дети и деньги»

(2)Особенно заметно происходит экспансия письменной речи, которая вытесняет устную из разных сфер. (З)Если раньше мы общались, разговаривали прежде всего устно, а письменная речь всё-таки служила для хранения, для передачи информации на расстоянии, через время, то сегодня письменная речь, вытесняя устную из некоторых сфер диалога, приобретает некую устность.

(4)Возникают разные способы оживления письменной речи, придания ей устности. (б)Собственно, в этом и состоят её сегодняшние изменения. (б)Означает ли это, что люди перестали разговаривать? (7)Думаю, что нет. (8)Я думаю, что, конечно, есть люди, которые полностью уходят в Интернет, и это ненормально. (9)Но для многих это спасение, потому что есть люди, которые всё-таки не приспособлены для устного общения, которые слишком застенчивы. (10)А здесь они вполне могут себя чувствовать уверенно; кто-то одинок, а в Интернете всегда можно найти собеседника. (11)И что показательно: русский язык, как мы знаем, в Интернете вышел, вырвался на второе место. (12)На самом деле он идёт примерно на равных с немецким языком, очень сильно отставая от английского, но тем не менее... (13) И чем больше русский язык присутствует в Интернете, тем больше он испытывает на себе давление новых условий коммуникации.

(14)Но я думаю, что молодое поколение находит какой-то разумный баланс. (15)Конечно, если мы посмотрим, скажем, на пятидесятилетнего и двадцатилетнего, то увидим, что их отношение к социальным сетям различно. (16)Для пятидесятилетнего или шестидесятилетнего есть вопрос: начинать функционировать в социальных сетях или не начинать? (17)А для двадцатилетнего этого вопроса в принципе нет. (18)То есть он будет белой вороной, если он не начнёт. (19)Так что в этом смысле мир изменился. (20)Письменной речи стало больше, она стала более устной, но всё-таки люди не онемели, просто немножко нарушился существовавший баланс.

(21)Для нас это непривычно, но пока, мне кажется, пути обратно нет. (22)Сегодняшние социальные сети и все эти гаджеты, про которые сегодня так много говорят, вовлекают человека в бесконечную коммуникацию, чего раньше не было.

(23)Так что, безусловно, изменения происходят, и я не то чтобы говорю, что всё правильно и всё замечательно. (24)Но вот так развивается мир, и можно по- разному к этому относиться, но я не могу этого изменить, значит, я, скорее, должен это описывать и фиксировать, чем ахать и охать по этому поводу. (25)Тем более что я вижу по своим детям: мы общаемся между собой, хотя они, конечно, довольно много времени проводят в Интернете. (26)Да и я теперь довольно много там провожу времени!

(27)И возникает вопрос: надо или не надо волноваться. (28)Как лингвист, я не очень волнуюсь, потому что понимаю, что это всё в результате окажется сбалансировано. (29)Но всё же я думаю, что наше волнение только на пользу языку, потому что всегда этот баланс возникает в борьбе противоположностей, в борьбе языковых радикалов и языковых консерваторов.

(30)И волноваться, мне кажется, стоит! (31)Это не так давно произошло, фактически лет десять-пятнадцать мы так активно обсуждаем проблемы русского языка, в 1990-е это не обсуждалось. (32)В советское время это обсуждалось, но только с точки зрения пуризма, например, с точки зрения невозможности говорить слово «пока», потому что это вульгарно и недопустимо. (ЗЗ)Но мы видим, что «пока» говорят все, и образованные люди в том числе. (34)Так что само волнение я расцениваю, скорее, как положительный фактор. (35)3начит, нам интересен русский язык!

(По М. А. Кронгаузу*)

* Максим Анисимович Кронгауз — доктор филологических наук, автор научных монографий и многочисленных публикаций в периодических и интернет-изданиях.

— (З)Как же так? — удивилась она. — (4)Обыкновенно убегают от дождя, ненастья.

(5)Мне хотелось рассказать ей по порядку о реке, полях и лугах... (6)Но никакого порядка в моей растревоженной любовью душе не было. (7)Валерия слушала меня мечтательно и неожиданно предложила:

— А почему бы мне не поехать и не посмотреть на все эти прелести природы?

(8)Я не мог опомниться от столь стремительного претворения сказки в жизнь.

(9)Валерия едет в наши места! (10)Я не успел ещё опомниться от нахлынувшего счастья, а уж дальний рейсовый автобус увозил нас всё дальше от Москвы.

— (11)Ты знаешь, — говорила она, усаживаясь поудобнее в автобусное кресло, — я ведь пловчиха. (12)Я очень люблю плавать. (13)Я уплываю в море на три- четыре часа. (14)А вашу реку за какое время можно переплыть? (15)3а полчаса или за сорок минут?..

— (16)Видишь ли, Валерия, ты, наверное, неправильно представляешь. (17)У нас в деревне маленькая река, а не такая, чтобы плыть полчаса поперек или хотя бы туда и обратно.

(18)Я теперь с ужасом думал, как я впервые подведу Валерию к нашей речке. (19)От берега до берега метров десять... (20)Я почувствовал, что на меня надвигается катастрофа. (21)Но кувшинки-то должны всё равно понравиться. (22)На реке встречаются большие заросли кувшинок, жёлтые хороводы в десять-двадцать метров в длину и ширину.

(23)0 кувшинках я упомянул вскользь, дожидаясь восторженного отношения к ним Валерии. (24)Она оживилась и начала вспоминать, но только не о жёлтых кувшинках, а о белых лилиях.

— (25)Ты знаешь, однажды я плавала на лодке по старому руслу какой-то реки. (26)3аплыли в такое место, что плыть дальше было нельзя, кроме как по ковру из белых душистых лилий. (27)И эта сказка длилась полчаса, может быть, час...

(28)Так померкли, погасли, словно трепетные огоньки, мои кувшиночьи хороводы. (29)Из человека счастливого тем, что Валерия едет в нашу деревню, я вдруг превратился в человека несчастного по той же самой причине.

(30)В расстроенных чувствах я помог Валерии определиться на квартиру старушки тёти Дарьи, а сам скорей пошёл домой. (31)Мне хотелось остаться одному. (32)Расставаясь, я сказал, что мне нездоровится. (ЗЗ)Встретимся завтра. (34)Валерия посмотрела на меня и ничего не сказала: завтра так завтра.

(З5)Целый день я просидел дома, а вечером не выдержал, побрёл на свою любимую кручу. (36)Вдруг мне показалось, что кто-то идёт. (37)Я мгновенно вскочил и увидел Валерию.

— (38)Ну вот, я знала, что ты именно здесь. (39)Как здоровье? (40)А я провела чудесный день. (41)Рано утром я ходила купаться. (42)3наешь, там, где поворачивает река, а на горе сосновый лесочек. (43)11 и одно морское купание не приносило мне столько свежести. (44)Потом ходила за речку в луга, насобирала огромный букет полевых цветов. (45)Я видела, как цветут дикие маки в Средней Азии. (46)Но такого разнообразия цветов, таких нежнейших оттенков я себе никогда не представляла.

(47)Она уселась рядом со мной. (48)Постепенно меня стал волновать какой-то как будто знакомый, несильный, но свежий запах. (49)Я заметил: в её тяжёлых волосах спрятался золотой цветок кувшинки. (50)После долгой тишины Валерия заговорила.

— (51)Чудак. (52)Чего испугался? (53)Может ли не очаровать такая вот ночь, такая тишина среди трав и звёзд? (54)А если не очарует, значит, виноват уж сам человек. (55)Чудак. (66)Усомнился в могуществе природы. (57)Нужен ли бескрайний океан и тонны цветов? (58)Нет, когда цветов тонны, то это уже не цветы, а силос. (59)А если один цветок? (60)А если одна-единственная травинка? (61)Так что же, она уже не прекрасна? (62)Как видишь, нам из целой реки, в сущности и целого мира, понадобилась одна-единственная кувшинка.

(По В. Солоухину*) |

* Владимир Алексевич Солоухин (1924—1997 гг.) — русский советский писатель и поэт, общественный деятель.

(7)Но только казалось. (8)И выяснилось это совершенно неожиданно. (9)Как-то, во время студенческой практики, мне пришлось прожить две недели с артелью лесорубов. (10)И вот однажды вечером я нечаянно подслушал разговор, запомнившийся мне навсегда.

Присев на пороге нашей просторной землянки, артельный староста тихо беседовал со стряпухой. (12)Речь шла обо мне.

— (13)Парень-то он ничего,— говорила стряпуха,— грамотный, да уж больно серый! (14)Воспитания нет никакого.

— (15)А что? — заинтересовался староста.

— (16)Да всё делает не по-людски. (17)Умываться начнёт — весь пол зальёт, потом подтирай за ним. (18)К столу сядет — нет, чтобы сперва жидкое хлебать, сразу, без команды, со дна мясо таскать начинает. (19)Уж на что нетрудное дело — ложку ко рту поднести, так и то не приучен. (20)Хлеб под ложку не подставит, на стол накапает. (21)И где только он доселе жил?

(22)Я слушал и чувствовал, что краснею. (23)«Ну и ну! (24)Так, значит, я "серый"?»

(25)Сперва я, конечно, обиделся. (26)Но потом, поразмыслив, понял, что стряпуха по-своему совершенно права.

(27)Правда, по утрам я не забывал с ней поздороваться, вежливо сторонился, когда она несла к столу кипящий самовар или тяжёлый горшок со щами, а вставая из-за стола, благодарил за обед. (28)Но это её не удивляло. (29)Для неё всё это было привычно и естественно. (30)Но вот те пробелы в моём воспитании, о которых шла речь, были очень заметны. (31)И примириться с ними она не могла.

(32)Впрочем, с моей стороны большой вины здесь не было. (33)С детства я жил в квартире с водопроводом, ел из отдельной тарелки. (34)Мне не приходилось умываться над ведром из ковшика, не случалось есть из общего артельного котла. (35)Поэтому я и не знал особых правил поведения, которые были обязательны для людей, живших в других условиях. (36)А выполнять их было не менее важно, чем те, городские, которым я привык подчиняться.

(37)Этот случай заставил меня впервые задуматься над тем, что же такое хорошо воспитанный человек. (38)Каковы на самом деле те правила поведения, которым мы обязаны подчиняться?

(39)Впоследствии я убеждался не раз, что правила эти существуют в любом обществе, в каждом коллективе. (40)Кое в чём они различаются. (41)Это зависит от условий, в которых живут люди.

(42)Но каких правил поведения ни коснись, в главном они всегда одни и те же: уважай окружающих, считайся с ними. (43)Строго соблюдая правила поведения, ты будешь хорошим товарищем всем, кто общается с тобой в семье, в школе, на отдыхе.

(По А. Дорохову*)

* Алексей Дорохов — современный писатель.

(7)Под горой, у самой подошвы стены кремлёвской, против Тайницких ворот, протекает река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями, простирается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он увидал его вещее пламя — этот грозный светоч, который озарил его торжество и его падение!

(8)Ближе к центру города здания принимают вид более стройный, более европейский; проглядывают богатые колоннады, широкие дворы, обнесённые чугунными решётками, бесчисленные главы церквей.

(9)На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки, ибо она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков, ни лестниц и стены её распёрты крестообразно поставленными брусьями, возвышаются арки каменного моста, который дугою перегибается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеною вырывается из-под него, образуя между сводами небольшие водопады. (10)Далее моста, по правую сторону реки, отделяются на небосклоне зубчатые силуэты Алексеевского монастыря; по левую, на равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского монастыря. (11)А за ним, одеты голубым туманом, восходящим от студёных волн реки, начинаются Воробьёвы горы, увенчанные густыми рощами, которые с крутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их подошвы подобно змее, покрытой серебристою чешуёй.

(12)Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всём её блеске, ибо подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление.

(13) Что сравнить с этим Кремлём, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?

(14)Он алтарь России, на нём должны совершаться и уже совершались многие жертвы, достойные Отечества. (15)Давно ли, как баснословный Феникс, он возродился из пылающего своего праха?!

(16)Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его тёмных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно. (17)Надо видеть, видеть... (18)Надо чувствовать всё, что они говорят сердцу и воображению!

(По М. Ю. Лермонтову*)

* Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841 гг.) — великий русский поэт, прозаик, драматург, художник.

(5)Казалось бы, у наших современников нет оснований для особого пессимизма. (6)Ведь всё так планомерно движется вокруг. (7)Прогресс находится в добром здравии и рвётся вперёд на всём скаку. (8)Сверкают переполненные товарами витрины, по улицам движутся потоки прохожих, туристов, всяких наисовременнейших автомобилей. (9)Воздушные лайнеры за сутки преодолевают расстояния, на которые Марко Поло и Афанасию Никитину потребовалось по три года. (10)Весь мир оклеен увлекательными афишами, призывающими с помощью разных средств незаметно скоротать скуку жизни. (11)Музеев уже не хватает для передовых произведений искусства, а пытливые науки с чрезвычайным коэффициентом полезного действия прощупывают окружающую неизвестность, дабы извлечь оттуда пользу для дальнейших удовольствий. (12)У каждого в руках диковинные приборы, позволяющие общаться чуть ли не с Северным полюсом, которые навели бы ужас на наших ничего не смысливших в технике предков.

(13)Но посмотрите, как дрожат стрелки манометров, определяющих духовное благополучие в мире, как стелется горелый чад от перегретых под ногами, перенапряжённых проводов, как обжигает лицо не в меру раскалённый воздух, какие подозрительные гулы ползут по земле не только от пробуждения материков или зарождения новаторских идей, но и ещё от чего-то... (14)Нечто подобное испытываешь во сне, когда, подкравшись к двери, слышишь за нею скрытое, затаившееся дыхание какого-то неописуемого существа, которое только и ждёт момента вставить колено, чуть приоткроется малая щёлка, и ворваться к тебе в тёплое, обжитое жильё.

(15)Такое впечатление, что человечество приблизилось к финалу отпущенной ему скромной вечности. (16)А наука, с разбегу пробившись сквозь нулевую фазУ времени и физического бытия, ворвётся в иное, ещё не освоенное математическое пространство с переносом туда интеллектуальной столицы мироздания. (17)Очевидный теперь крах вчерашней эры завершится неминуемым пересмотром печально не оправдавшей себя парности Добра и Зла.

(18)3нание помогает заглянуть в бездну, но не содержит указаний, как не сорваться в неё. (19)Самый же прогресс следует уподобить горению бикфордова шнура: счастье наше в том и состоит, что не видно, как мало осталось до заряда.

(По Л. M. Леонову*)

* Леонид Максимович Леонов (1899—1994 гг.) — русский советский писатель

— Я в крови. (8)Пожалуйста, окажите мне первую помощь.

— (9)С половины третьего! — железным голосом ответила она.

(10)Часы показывали два.

— (11)Но ведь у меня кровь течёт, помогите мне!

(12)И тогда она не крикнула. (13)Спокойно сказала:

— Выйдите отсюда!

(14)Я, конечно, вышла. (15)Я плакала».

(16)«Вы правы, — пишет она дальше, — сравнивая травму, нанесённую криком, 0 Ударом ножа. (17)Но такой удар можно нанести и без крика. (18)Нормальным гоосом».

(19)К врачу пришёл человек, чтобы залечить телесную рану, а тот нанёс ему рану душевную.

(20)И я подумал, как, увы, часто наносятся раны словом.

(21) Раны от слова вызываются не только грубостью, но и необдуманным обращением со словом.

(22)В одной семье произошёл такой случай. (23)Дочка, ученица пятого класса, которая незадолго до того перенесла тяжёлое долгое заболевание, вернулась однажды домой бледная. (24)Сказала:

— В эту школу я больше не пойду.

(25)Ничего объяснять она не стала. (26)Видно было только: потрясена безмерно.

— (27)Лучше умереть, чем в эту школу.

(28)Родители решили перевести девочку в соседнюю школу. (29)И только спустя годы она рассказала, в чём было дело. (ЗО)На медицинском осмотре в присутствии подруг школьный врач сочувственно воскликнула:

— С таким сердцем жить нельзя!

(31)Вот так и сказала. (32)Подруги засыпали девочку вопросами. (ЗЗ)Она молча оделась и молча вышла из школы. (34)Вышла, чтобы больше никогда туда не возвращаться. (35)Никому ничего не сказала, чтобы никого из близких не огорчать. (Зб)Она верила старшим и думала, что живёт последние недели.

(37) Эту рану словом нанесли не злость, не грубость, а глупость, невежество.

(38) Когда таких примеров из собственного опыта и опыта окружающих и размышлений по их поводу накопилось много, я выступил по радио с беседой на тему «Осторожно — слово!». (39)Не предлагал ничего особенного и чрезвычайного, просто советовал обращаться со словом обдуманно. (40)Применять, например, давно выработанные и общепринятые формулы вежливости и отказаться от таких оборотов, как: «Не видишь что ли?!», «Ослеп?», «Оглох?», тем более что есть опасность действительно угодить в человека, который плохо видит или плохо слышит. (41)Я напоминал другие слова, приветливые, вежливые, благожелательные. (42)И заканчивал передачу так: «Будьте осторожны со словом; грубое — обоюдоостро и часто мстит за себя!».

(43)На меня обрушилась лавина откликов. (44)Болыпинство откликнувшихся на моё выступление соглашались: со словом надо обращаться осторожно.

(45)Однако нашлись люди, кого сама постановка этой проблемы привела в раздражение. (46)Они утверждают: без грубости не обойтись и обходиться без неё не надо! (47)Под грубостью они понимают и крайнюю её форму — нецензурную брань. (48)Без неё-де и соваться нечего на стройку, в цех, в поле. (49)Да и в домашнем быту без крепкого слова немыслимо.

(50)Крик и брань не свидетельство силы и не доказательство. (51)Сила И в спокойном достоинстве. (52)3аставить себя уважать, не позволить, чтобы вам грубили, нелегко. (53)Но опускаться до уровня хама бессмысленно. (54)Это значит отказываться от самого себя! (55)От собственной личности! (66)Вежливость, как правило, синоним внутренней силы и подлинного достоинства. (57)Спрашивать, зачем вежливость, так же бессмысленно, как задавать вопросы: «Зачем культура?» «Зачем красота?».

(По С. Львову*)

* Сергей Львович Львов (1922—1981 гг.) — прозаик, критик, публицист, автор статей о советской и зарубежной литературе, произведений биографической и детской литературы

(4)Безусловно, искусство скорее и охотнее раскрывается тому, кто сам отдаёт ему силы, раздумья, время, внимание.

(5)Рано или поздно каждый может почувствовать, что он среди знакомых и друзей в неравном положении. (6)Их, например, интересует музыка или живопись, а для него они — книги за семью печатями. (7)Реакция на такое открытие возможна различная.

(8)Когда я стал студентом Института истории, философии и литературы, многое связало меня сразу с новыми товарищами. (9)Мы серьёзно занимались литературой, историей, языками. (10)Многие из нас пробовали писать сами. (11)Словно предчувствуя, каким недолгим будет наше студенчество, спешили успеть как можно больше. (12)Не только слушали лекции на своих курсах, но и ходили на лекции читавшиеся старшекурсникам. (13)Успевали на семинары молодых прозаиков и критиков. (14)Старались не пропускать театральные премьеры и литературные вечера. (15)Как мы всё успевали, не знаю, но успевали. (16)Меня приняли в свою среду студенты, которые были на курс старше нашего. (17)Интереснеишая то была компания.

(18)Я старался не отставать от неё, и мне это удавалось. (19)3а одним исключением. (20)Мои новые товарищи горячо интересовались музыкой. (21)У одного из нас была большая по тем временам редкость: радиола с устройством для переворачивания пластинок — долгоиграющих тогда ещё не было, — которая позволяла прослушать целую симфонию, концерт или оперу без перерывов. (22)И коллекция камерной, оперной и симфонической музыки.

(23)Когда начиналась эта непременная часть нашего вечера, товарищи слушали и наслаждались, а я скучал, томился, мучился: музыки я не понимал, и радости она мне не доставляла. (24)Конечно, можно было притвориться, прикинуться, придать лицу подобающее выражение, проговорить вслед за всеми: «Прекрасно!». (25)Но притворяться, изображать чувства, которых не испытываешь, у нас было не в обычае. (26)Я забивался в угол и страдал, чувствуя себя выключенным из того, что так много значит для моих товарищей.

(27)Хорошо помню, как произошёл перелом. (28)Зимой 1940 года был объявлен авторский вечер тогда ещё молодого Д. Д. Шостаковича — первое исполнение его фортепианного квинтета. (29)Друзья взяли билет и мне. (З0)Вручали его торжественно. (31)Я понял: то, что предстоит, — событие!

(32)Не стану утверждать, что я в тот вечер сразу и навсегда излечился от невосприимчивости к музыке. (ЗЗ)Но поворот — решительный и важный — произошёл. (34)Как я благодарен своим друзьям тех давних лет, что они не махнули рукой, не исключили из слушания музыки — а ведь и исключать не нужно было, при тогдашнем по-юношески ранимом самолюбии хватило бы иронической реплики, чтобы я почувствовал себя среди них, понимающих и знающих, лишним. (З5)Этого не случилось.

(З6)Прошло много лет. (37)Уже давно серьёзная музыка для меня — необходимость, потребность, счастье. (38)А ведь можно было — навсегда и . непоправимо — разминуться с ней. (39)И обездолить себя.

(40)Этого не случилось. (41)Во-первых, я не встал в позу человека, который, не понимая чего-нибудь, говорит вслух или мысленно: «Ну и не надо!». (42)И потому» что не захотел притворяться, делая вид, что понимаю, когда ещё был очень далёк от этого. (43)А больше всего — благодаря моим друзьям. (44)Им мало было наслаждаться самим. (45)Им хотелось и меня приобщить к своему пониманию, к своей радости. (46)И это им удалось!

(По С. Львову*)

* Сергей Львович Львов (1922—1981 гг.) — прозаик, критик, публицист, автор статей о советской и зарубежной литературе, произведений биографической и детской литературы.

(4)В нашей семье всегда царил отец со своим непререкаемым авторитетом. (5)В мальчишеских играх не было места матери. (6)Конечно, без её завтраков, обедов и ужинов я не мог бы жить, но это было так обыденно, что и незаметно... (7)Нежности не были приняты в нашей семье. (8)Мы не целовали маму перед сном и не говорили в порыве чувств:

— Я тебя люблю...

(9)Сказал ли я ей это хотя бы раз? (10)Жизнь была так заполнена важными делами, что не оставалось места обычным: забежал домой на минутку, перекусил — и опять туда, где друзья, игры и страсти. (11)На девяносто процентов я состоял из маминых забот, но не замечал их, как не чувствуем мы и совсем не видим воздуха, которым дышим.

(12)Мы с мамой жили рядом, но словно в разных мирах. (13)Эти миры соприкоснулись лишь однажды, когда случилась история, оказавшаяся интереснее всех приключений и затей: игры в футбол, стрельбы из самопала и запусков ракет.

(14)Обычно мама проводила время у плиты, в ванной или на диване — за чтением книг, помню, плакала над «Бедными людьми» Достоевского. (15)Но иногда она вдруг вскакивала с дивана, полная энергии и готовая к подвигам. (16)Её манила деловая активность, мама была полна самых смелых бизнес-планов. (17)Она любила приговаривать: «Жили бедно — хватит!» (18)Но бизнес её обычно ограничивался мечтами и смехом. (19)Она делилась с близкими своими планами, а те поднимали её на смех. (20)И напрасно, потому что главное для автора проекта — уверенность в себе, а критика близких способна уничтожить ростки самых гениальных начинаний.

(21)И всё же однажды мама смогла увлечь меня своим планом. (22)Речь шла о полёте на самолёте! (23)Мне отводилась роль помощника: утром она покупала на нашем базаре три ведра вишен, мы садились на самолёт и через полчаса уже оказывались в областном центре, где эти Же вишни можно было продать с немалой выгодой! (24)Перспектива полетать на самолёте показалась мне столь заманчивой, что я решил поддержать маму наперекор всем сомнениям.

(25)В шесть часов утра мы, помогая друг другу, перекладывая вёдра с купленной вишней из руки в руку, дотащились до аэродрома. (26)На голом поле стоял вагончик и ночевала пара зелёных «кукурузников». (27)Мы забрались в брюхо самолётика, поставили под ноги вёдра и после короткого разбега с ужасным тарахтеньем взмыли в воздух. (28)Не поднимались мы выше облаков, но и от той высоты в пару сотен метров, на которой проходил полёт, дух захватило. (29)3елёная земля висела под нами, округлившись по краям и покачиваясь из стороны в сторону, как огромная ёлочная игрушка — шар на ниточке. (30)Под нами бежали поля и луга до тех пор, пока мы не увидели внизу трубы и дома большого города. (31)Со свистом в ушах, держа в трясущихся руках вёдра вишен, ступили мы на бетонное поле аэродрома.

(32)Конец нашего бизнес-проекта был бесславным: оказалось, что здесь на центральном рынке вишни идут по той же цене, что и на нашем базаре. (ЗЗ)Сейчас мне кажется, что это было самое удачное мамино предприятие, самое удачное начинание: деньги, вложенные в этот проект, обратились в чувства. (34)Нас с мамой связало дело, в котором соприкоснулись миры взрослых и детей и благодаря которому я могу сейчас ощутить её характер, в своём: я так же люблю читать и мечтать о великих делах, а потом так же вскакиваю и отправляюсь штурмовать небо в поисках лучшей доли на рынке нынешнего дня. (35)Разве что вишней не торгую...

(36)Но понимать это я стал только сейчас, повзрослев. (37)Когда я вспоминаю эту историю, меня охватывает желание оказаться в детстве, найти там маму и сказать ей то, чего никогда не говорил, что не было принято говорить у нас в семье, но что подразумевалось, как воздух вокруг нас:

— Спасибо, мама, я тебя люблю.

(38)Теперь я могу сказать это только во сне, и, поднимаясь вверх, как на «кукурузнике», я опять вижу под собою землю, которая покачивается и закругляется по краям... (39)Рядом со мной мама, мы обмениваемся взглядами. (40)Мы летим на самолёте, мы полны радужных планов. (41)На двоих у нас три ведра небесных вишен.

(По Ю. Нечипоренко *)

* Юрий Дмитриевич Нечипоренко (род. в 1956 г.) — русский прозаик, арт-критик, художник, культуролог.

(3)С Таней мы знакомы с детского садика: ещё совсем крохами ходили в одну группу. (4)Но там я её не помню, а первое воспоминание такое. (5)Мы с папой гуляли в парке, и вдруг я услышал пронзительный, яркий крик: кто-то звал меня. (б)Оказывается, это какая-то девчонка меня окликала.

(7)Впервые меня так радостно звали. (8)Она махала рукой и даже слегка подпрыгивала от радости, держась за руку своего папы.

(9)Мой отец сказал:

— Да это же Таня, ты с ней вместе в садик ходил!

(10)Подумаешь, важность! (11)Стоит из-за этого так орать? (12)Даже при всём снисхождении к девчонкам мне показалась такая радость неприличной. (13)Хотя, конечно, и приятно...

— (14)Это он стесняется, — громко сказал мой папа, оправдывая мою сдержанность.

(15)С тех пор живёт в душе острое и яркое воспоминание: знойное лето, в сверкающих солнечных лучах горит поставленная на цросвет сочная изумрудная листва... (16)Посредине аллеи словно взлетает девчонка в зелёном сиянии и мне рукою машет.

(17)С Таней мы попали в один класс и проучились вместе десять лет.(18)Но так ни разу толком и не поговорили. (19)Я посматривал на неё с таким чувством... (20)Словно знал про неё какую-то тайну: вспоминал, как она меня тогда в парке звала.

(21)Таня расцветала. (22)Болыпие, ясные глаза её сияли драгоценным карим цветом. (23)На щеке, у губы, у неё была родинка — очень милая, какая-то родная. (24)Родинка — смешное слово: будто бы Родина, только маленькая...

(25)Таня стала прекрасной гимнасткой, занимала первые места на соревнованиях в нашем городе. (26)Правда, я так ни разу и не удосужился сходить на её выступления...

(27)Я почему-то сразу зачислил Таню в категорию лучших девчонок: душевных, прекрасных, наделил её лучшими качествами — и потерял к ней всякий интерес. (28)В старших классах у меня возникли важные задачи: олимпиады по математике, подготовка в институт... (29)Потом я поступил в институт и на каникулах встречался с одноклассниками, видел Таню и даже как-то написал ей письмо.

(30)В ту встречу мы с ней почему-то заговорили о листьях на деревьях, и тогда я нашёл стихотворение японского поэта о прожилках на листьях, о том, как он с детства любил эти прожилки рисовать и вот теперь с удивлением разглядывает их в старости. (31)Мне показалось, что Тане это будет интересно, и я ей это стихотворение переписал...

(32)Потом я долго не приезжал домой, не видел её, только слышал, что она не выходит замуж, а все предложения отклоняет. (33)А потом вышла и работает сейчас тренером по гимнастике, маленьких девочек воспитывает в каком-то тихом городке.

(34)Сейчас я почему-то часто о ней вспоминаю. (З5)Однажды учительница нам сказала на классном часе:

— А сейчас перед вами выступит чемпионка нашего города по гимнастике...

(36)И выскочила из-за двери Таня в трико и начала куролесить между рядами: ходить колесом, делать стойку на руках, а под конец уселась у доски на шпагат — с гордо отставленной головой. (37)Осанка у неё всегда была прекрасной...

(38)А когда закончила скакать, отдышалась и запела песню — громко, ясно, высоким голосом, обводя всех своими драгоценными глазами. (39)Я подумал: Таня — настоящая красавица! (40)И отвёл глаза.

(41) Почему-то мне казалось, что это всё Таня делает специально для меня.

(42) Наверное, я страдал тогда манией величия, ведь я занимал первые места на олимпиадах по математике» (43)Теперь я знаю, что хорошие песни относятся очень лично к каждому:

Хоть та земля теплей,

А родина милей,

Милей — запомни, журавлёнок, это слово!

(44)Таня. (45)Так и осталась в детстве моём эта светлая тайна. (46)Почему она кричала так радостно тогда, когда увидела меня в парке?

(По Ю. Нечипоренко *)

* Юрий Дмитриевич Нечипоренко (род. в 1956 г.) — русский прозаик, арт-критик, художник, культуролог.

— (2)Как же, — спрашивают, — при таком недостатке вы всё-таки научились и сделались достаточно известным мастером слова?

(З)Тому, о чём вы спрашиваете, научиться нельзя: тут дело не в выучке, даже не в мастерстве, а скажу: в поведении. (4)Дело было не в том, чтобы научиться, а в том, чтобы встретить свой родной язык, как друга, и нужно было искать этой встречи... (5)Я получил своё мастерство, как понимание законов родного языка, от своей матери, от школы и от своего народа даром, как все. (6)Не в мастерстве моя заслуга, а в поведении, в том, как страстно, как жадно метался я по родной земле в поисках друга, и когда нашёл его, то этот друг, оказалось, и был мой родной язык.

(7)У каждого яблока на одной и той же яблоньке такое разное выражение. (8)Есть яблоко умное, выглядывает из-за листика выпуклиной своего лобика, а есть яблоко любимое — наверху круглое, с круглыми дольками, всегда мне сверху весело смеётся. (9)И, бывает, я ему даже пальцем погрожу и скажу...

(10)Благодарю язык мой, спасающий меня от тяжёлого молчания, вызывающий мне друга даже из яблоньки!

(И)Искусство — это сила восстановления утраченного родства. (12)Родства между чужими людьми. (13)Искусство приближает предмет, роднит всех людей одной земли.

(14)Да, так и можно сказать, что всякое истинное творчество есть замаскированная встреча близких людей. (15)Часто эти близкие живут на таких отдалённых окраинах места и времени, что без помощи книги, картины или звука никогда бы не могли друг друга узнать.

(16) Через тоску, через муки, через все препятствия сила творчества выводит одного человека навстречу другому.

(17) Случается каждому писателю на склоне лет среди своих писаний, убегающих в Лету, найти одну страницу необыкновенную. (18)Как будто весенний поток выбросил эту мысль, заключённую в железную форму, как льдину на берег. (19)И вот вода, выбрасывающая льдину, давно уже в море исчезла, а льдина все лежит, лежит и тратится только по капельке.

(20)Когда я у себя в радостный день встречаю такую страницу, я всегда изумляюсь, как это я, ленивый, легкомысленный и вообще недостойный, мог написать такую страницу? (21)После раздумья я отвечаю себе, что это не совсем я писал, что со мной сотрудничали неведомые мои друзья, и оттого у нас вместе получилась такая страница.

(22) У меня в жизни друзей не было, но зато к каждому я стремился, как к другу.

(23) Сегодня мысль моя вертится вокруг той силы души человека, которая развивается и раскрывается в борьбе с одиночеством: иду с человеком по тропе и говорю ему. (24)Человек ушёл — я один на тропе, мне не хватает слушателя, я вынимаю книжку и записываю.

(25)Нет мудрости в том, что кто-то, завидев прекрасное, бросается к нему, присоединяет к себе и делает своей собственностью: эта собственность неминуемо рано или поздно сделает его своим рабом. (26)Настоящая мудрость приходит к человеку, когда, завидев прекрасное, он не бросается к нему, а собирает друзей и показывает. (27)Тогда прекрасное само приходит к нему, как к хозяину своему и другу, и свободно садится со всеми за стол.

(28)В жизни, кроме меня, действует другой человек, и путь к этому другу и есть наш жизненный путь.

(По М. Пришвину*)

* Михаил Михайлович Пришвин (1873—1954 гг.) — русский писатель, автор произведении о природе.