Список вопросов базы знаний

(1)Стадо телят и бычков втянулось на старую, заваленную деревьями просеку. (2)Бычки и телята, да и мы тоже, тащились медленно и устало, с трудом перебирались через сучковатый валежник.

(3)В одном месте на просеку выдался небольшой бугорочек, сплошь затянутый бледнолистым доцветающим черничником. (4)Зелёные пупырышки будущих черничных ягод выпустили чуть заметные серые былиночки-лепестки, и они как-то незаметно осыпались. (5)Потом ягодка начнёт увеличиваться, багроветь, затем синеть и, наконец, сделается чёрной с седоватым налётом.

(6)У черничного бугорка поднялся шум. (7)Я поспешил к бугорку и увидел, как по нему с распущенными крыльями бегает кругами глухарка (охотники называют её капалухой).

(10)Я стал озираться по сторонам, ощупывать глазами черничный бугор, но никакого гнезда не видел.

(12)Я глянул, и сердце моё забилось от испуга: чуть было не наступил на гнездо. (13)Нет, оно не на бугорке было свито, а посреди просеки, под упруго выдавшимся из земли корнем. (14)Обросшая мхом со всех сторон и сверху тоже, затянутая седыми космами, эта неприметная хатка была приоткрыта в сторону черничного бугорка. (15)В хатке утеплённое мхом гнездо. (16)В гнезде четыре рябоватых светло-коричневых яйца. (17)Яйца чуть поменьше куриных. (18)Я потрогал одно яйцо пальцем – оно было тёплое, почти горячее.

(24)Капалуха металась в стороне. (25)Крылья у неё всё ещё разброшены, и она мела ими землю. (26)На гнезде она сидела с распущенными крыльями, прикрывала своих будущих детей, сохраняя для них ценное тепло. (27)Потому и закостенели от неподвижности крылья птицы. (28)Она пыталась и не могла взлететь. (29)Наконец взлетела на ветку ели, села над нашими головами. (30)И тут мы увидели, что живот у неё голый вплоть до шейки и на голой, пупыристой груди часто-часто трепещет кожа. (31)Это от испуга, гнева и бесстрашия билось птичье сердце.

(36)И все весело побежали от капалухиного гнезда. (37)Капалуха сидела на сучке, вытянув вслед нам шею. (38)Но глаза её уже не следили за нами. (39)Они целились на гнездо, и, как только мы немного отошли, она плавно слетела с дерева, заползла в гнездо, распустила крылья и замерла.

(40)Глаза её начали затягиваться дрёмной плёнкой, но вся она была настороже, вся напружинена. (41)Сердце капалухи билось сильными толчками, наполняя теплом и жизнью четыре крупных яйца, из которых через неделю-две, а может, и через несколько дней появятся головастые глухарята.

(42)И когда они вырастут, когда звонким зоревым апрельским утром уронят свою первую песню в большую и добрую тайгу, может быть, в песне этой будут слова, непонятные нам птичьи слова о матери, которая отдаёт детям всё, иной раз даже жизнь свою.

(1)Утро дышало свежестью. (2)Над рекой висел прозрачный туман, но солнечные лучи уже золотили тихую гладь. (3)Поднимавшийся берег покрывала изумрудная трава, испещрённая бесчисленными искорками росы. (4)Воздух, насыщенный пряными ароматами диких цветов, застыл. (5)Тихо – лишь в зарослях камыша у самой воды колокольцами звенели комары. (6)Вадимка сидел на берегу и смотрел, как старый тополь роняет белоснежные, кружащиеся в застывшем воздухе пушинки и как они белыми корабликами плывут по реке. (7)Тонкое поскуливание нарушило спокойствие утра.

(8)Мальчик вздрогнул – вспомнил, зачем пришёл сюда. (9)Слёзы подступили к горлу, стали душить, но он сдержался – не заплакал.

(10)Вчера ощенилась Жучка: принесла четверых. (11)Мать увидела Жучкин живот и давай причитать на всю деревню! (12)«Не углядел! (13)Сколько раз говорила: не пускай собаку со двора! (14)Что прикажешь с ними делать?»

(15)Виноват Вадимка. (16)И спрос теперь с него. (17)Мать приказала к вечеру от щенят избавиться – утопить. (18)Легко сказать, а вот попробуй, исполни... (19)Они хоть маленькие, слепые, а живые существа!

(20)Представить, как Жучкиных щенят топить будет, Вадимка не мог. (21)Казалось, чего проще: оставь мешок у воды – река сама сделает своё дело – и гуляй без хлопот и забот...

(22)Вадимка так не сумел бы. (23)Размазывая грязными ладонями слёзы, утёр лицо, сложил щенят обратно и решительно направился в деревню.

(24)У сельпо в ожидании утреннего хлеба толпился народ – всё больше женщины. (25)Увидав знакомое лицо, Вадимка подошёл к крылечку.

(41)Но женщины, потеряв к мешку интерес, одна за другой расходились. (42)Сельпо открыли, и тётя Маша деловито направилась к дверям. (43)Вздохнув, мальчик уныло поплёлся прочь.

(45)Вадимка обернулся: Николай Егорыч – колхозный ветеринар, давний приятель отца.

(49)Окрылённый, мчался Вадимка к дому охотника...

(1)Шла Великая Отечественная война. (2)Фашисты окружили, блокировали Ленинград, и начались страшные дни города на Неве…

(3)О том, что обед будет из трёх блюд и готовят его повара с особым старанием, ребята детского дома знали. (4)Директор дома, Мария Дмитриевна, так и сказала:

(6)Что же будет ребятам на первое?

(12)Нет, не знали в осаждённом Ленинграде таких диковинных супов, совсем другие супы в Ленинграде. (13)Приготовляли их из дикорастущих трав, которые нередко бывали горькими, вяжущими. (14)Ошпаривали их кипятком, выпаривали и тоже использовали для еды. (15)Назывались такие супы из трав по-особенному – супами-пюре. (16)Вот и сегодня ребятам – такой же суп.

(17)Миша Кашкин, местный всезнайка, всё точно про праздничный суп пронюхал.

(19)Из сурепки? (20)Так это ж отличный суп. (21)Рады ребята такому супу, ждут не дождутся, когда позовут на обед.

(22)Вслед за первым получат сегодня ребята второе. (23)Что же им на второе будет?

(27)Нет. (28)Не знали ленинградские дети подобных блюд.

(29)Миша Кашкин и здесь пронюхал.

(31)Рады ребята таким котлетам. (32)Скорей бы несли обед.

(33)Завершался праздничный обед, как и полагалось, третьим. (34)Что же будет сегодня на третье?

(39)Нет. (40)Не знали ребята подобных третьих. (41)Кисель им сегодня будет.

(47)Обед был праздничный, полный – из трёх блюд. (48)Вкусный обед! (49)На славу!

(50)Не знали блокадные дети других обедов.

(51)900 дней продолжалась блокада города, но устояли ленинградцы, разбили фашистов. (52)Пришла в Ленинград победа!

(По С.П. Алексееву)

(1)Уж если кого Серый и выделял из класса, так это Наталью Лоскутикову. (2)В первую голову  —   за ум и отличные успехи.

(3)О самом Сером учителя говорили, что он способный, но учиться не хочет. (4)Версию эту Сергей полностью не отрицал, она всё-таки утешала его, но цену себе он знал точную. (5)Что верно, то верно: задачи он решал не то чтобы с лёту, но с единого взгляда. (6)А вот по литературе и по всем другим многоречивым предметам он не мог учиться хорошо. (7)Суть всех этих рассказов, повестей, стихов укладывалась в одной фразе, а учителя требовали развёрнутого ответа. (8)Конечно, Серому слов было не жалко, однако не хотел он ради «пятёрки» говорить столько, сколько тянуло на эту самую «пятёрку». (9)Ну что рассказывать про Тараса Бульбу? (10)Запорожец он! (11)А судьба ему досталась  —   злодейка. (12)Серый семь раз читал повесть и все семь раз плакал.

(13)Короче говоря, школьная жизнь шестиклассника Чумака была очень даже непростой. (14)А Наталью Лоскутикову выделял он не только за ум и за глаза её небесной радости. (15)Главное, что жизнь у неё в школе была ясная, потому что за отметками Наталья не гонялась, они сами к ней липли, как мухи на сладкое.

(16)Вот и нынче урок был «Морские кишечнополостные».

(17)В учебнике даны полипы, коралловые рифы и медузы. (18)А Наталья ещё и про иглокожих доложила. (19)И не просто словечками закидала, взяла мел да и нарисовала всё на доске.

(20)Конечно, «пятёрка»!

(21)Учительница Клара Ниловна говорит:

(25)После урока Серый подошёл к Лоскутиковой:

(28)Они выскочили из школы, забежали за угол. (29)Серый приостановился возле ступенек в подвал, огляделся.

(31)Свет в подвал проникал через зарешеченное окошко, и глаза к темноте привыкли не сразу.

(33)Серый взял Наталью за руку, вывел на сухое место, и тут она увидела: в сумраке маячили лебединые шеи. (34)Серый достал из карманов хлеб, растёр в ладонях, кинул лебедям.

(39)И Лоскутикова, перебежав на каблучках воду, выскочила из подвала. (40)Серый стоял, недоумённо глядя девочке вслед, и почему-то не хотелось ему больше выделять Лоскутикову ни за ум, ни за глаза её небесной радости…

1)В этом доме постоянно останавливаются и дают свои представления все приезжающие в наш город фокусники и другие заезжие артисты. (2)Сегодня около подъезда висят плакаты: «Чудо-художник рисует ногами». (3)Конечно, я жалобно прошу:

(5)И конечно, мы поднимаемся по лестнице. (6)В большой комнате  —   это зал представлений  —   перед маленькими подмостками стоят в три ряда стулья. (7)Народу немного. (8)Раздаётся звонок. (9)Кто-то играет на пианино. (10)Публика рассаживается на стульях. (11)На подмостки, где стоит большой мольберт и стул, выходит человек с измятой физиономией, он громко прокашливается и начинает говорить:

(14)На подмостки выходит высокий, стройный человек с симпатичным лицом. (15)Оба рукава его пиджака совершенно пусты сверху донизу, и концы рукавов заложены в оба кармана. (16)Это и есть безрукий художник. (17)Он кланяется зрителям без улыбки, с достоинством. (18)Художник садится на стул перед мольбертом. (19)Человек с мятым лицом вставляет кусок угля в пальцы ноги художника. (20)И художник начинает рисовать ногой. (21)Сперва на мольберте появляется что-то вроде извилистой речки. (22)По обе стороны её возникают деревья. (23)Нет, это не речка, а дорожка в лесу. (24)Потом из-за деревьев появляется солнце. (25)Всё.

(27)Потом он рисует ещё несколько карикатур. (28)Зрители смеются, хлопают. (29)Художник встаёт, нашаривает ногами туфли. (30)Помощник, показывая на рисунки, сделанные только что художником, предлагает желающим приобрести их. (31)Желающих не оказывается.

(38)Мама очень решительно берёт меня за руку. (39)Помощник бросается к нам:

(41)Я смотрю на маму умоляющими глазами.

(43)Мама платит тридцать копеек. (44)Художник подходит к краю подмостков, он говорит очень сердечно и просто:

(47)Рисунок художника углем на бумаге «Дорога уходит вдаль...», заделав в стеклянную рамку, повесили в моей комнате. (48)В течение ряда лет, когда я открывала глаза, я видела дорогу среди деревьев, из-за которых вставало солнце, и вспоминала слова художника: «Упал  —   встань. Расшибся  —   не хнычь. Дорога уходит вдаль, дорога идёт вперёд!» (49)Это были мужественные слова мужественного человека. (50)Увечье не победило его  —   он победил своё увечье. (51)Он не растерялся, не пал духом, он не просил милостыню, как просят калеки, он работал как мог. (52)Художник сказал мне свои замечательные слова как напутствие, а я запомнила их на всю жизнь как завет воли к сопротивлению. (53)Ох, как пригодились мне в жизни эти слова!

(1)После уроков девочки возвращались домой все вместе.

(11)Таня внутренне вздрогнула, но опять вовремя совладала с собой и ответила:

(14)Любимова дёрнула плечиком, но оправдываться не стала.

(18)Дома Таня первым делом подошла к зеркалу. (19)Нет, она не изменилась. (20)Почти не изменилась. (21)Во всяком случае, она не хуже, но и не лучше прежнего. (22)Немного выросла по сравнению с прошлым годом, но во всём остальном особенных перемен в ней нет. (23)Она всё такая же худющая, бледная, с прямыми скользкими непослушными волосами, которые не может удержать ни одна резинка, ни одна заколка или завязанная лента. (24)Мама без конца предлагает дочери постричься, чтобы ей было легче и голова выглядела аккуратней, но Тане не хочется. (25)Если снять с волос резинку, то они очень красиво рассыпаются по плечам и блестят.

(26)Таня вытащила из ящика письменного стола толстую тетрадь с Ди Каприо на обложке и на первом чистом листе вывела красивыми буквами: «Таня Осокина. 7 „ А”». (27)Потом подумала немножко и на внутренней стороне обложки написала то, без чего ни одна девчоночья анкета никем анкетой признана не будет:

На «О» моя фамилия,

На «Т» меня зовут,

На «Л» подруга милая,

На «…» мой лучший друг.

(28)После этого замечательного стихотворения Таня на самом верху следующего чистого листа написала: «Напиши мне письмо, если тебе понятен этот адрес: Ревнующая область, Страдающий район, город Любовь, улица Влюблённых, дом Тоскующих, квартира Счастливейших».

(29)Интересно, догадается ли один человек, что Таня ждёт послание именно от него? (30)Если не догадается, то может проявить себя на следующей странице. (31)На самом её верху она написала следующее: «Кто считает меня своим другом, может вписать первую букву своего имени в стихотворение на обложке». (32)Таня представила, как один человек вписывает эту букву, и ей сделалось жарко.

(1)В детстве я ненавидела утренники, потому что к нам в садик приходил отец. (2)Он садился на стул возле ёлки, долго пиликал на своём баяне, пытаясь подобрать нужную мелодию, а наша воспитательница строго говорила ему: «Валерий Петрович, повыше!» (3)Все ребята смотрели на моего отца и давились от смеха. (4)Он был маленький, толстенький, рано начал лысеть, и, хотя никогда не пил, нос у него почему-то всегда был свекольно-красного цвета, как у клоуна. (5)Дети, когда хотели сказать про кого-то, что он смешной и некрасивый, говорили так: «Он похож на Ксюшкиного папу!»

(6)И я сначала в садике, а потом в школе несла тяжкий крест отцовской несуразности. (7)Всё бы ничего (мало ли у кого какие отцы!), но мне было непонятно, зачем он, обычный слесарь, ходил к нам на утренники со своей дурацкой гармошкой. (8)Играл бы себе дома и не позорил ни себя, ни свою дочь! (9)Часто сбиваясь, он тоненько, по-женски, ойкал, и на его круглом лице появлялась виноватая улыбка. (10)Я готова была провалиться сквозь землю от стыда и вела себя подчёркнуто холодно, показывая своим видом, что этот нелепый человек с красным носом не имеет ко мне никакого отношения.

(11)Я училась в третьем классе, когда сильно простыла. (12)У меня начался отит. (13)От боли я кричала и стучала ладонями по голове. (14)Мама вызвала скорую помощь, и ночью мы поехали в районную больницу. (15)По дороге попали в страшную метель, машина застряла, и водитель визгливо, как женщина, стал кричать, что теперь все мы замёрзнем. (16)Он кричал пронзительно, чуть ли не плакал, и я думала, что у него, наверное, тоже болят уши. (17)Отец спросил, сколько осталось до райцентра. (18)Но водитель, закрыв лицо руками, твердил: «Какой я дурак!» (19)Отец подумал и тихо сказал маме: «Нам потребуется всё мужество!» (20)Я на всю жизнь запомнила эти слова, хотя дикая боль кружила меня, как метель снежинку. (21)Он открыл дверцу машины и вышел в ревущую ночь. (22)Дверца захлопнулась за ним, и мне показалось, будто огромное чудовище, лязгнув челюстью, проглотило моего отца. (23)Машину качало порывами ветра, по заиндевевшим стёклам с шуршанием осыпался снег. (24)Я плакала, мама целовала меня холодными губами, молоденькая медсестра обречённо смотрела в непроглядную тьму, а водитель в изнеможении качал головой.

(25)Не знаю, сколько прошло времени, но внезапно ночь озарилась ярким светом фар, и длинная тень какого-то великана легла на моё лицо. (26)Я прикрыла глаза и сквозь ресницы увидела своего отца. (27)Он взял меня на руки и прижал к себе. (28)Шёпотом он рассказал маме, что дошёл до райцентра, поднял всех на ноги и вернулся с вездеходом.

(29)Я дремала на его руках и сквозь сон слышала, как он кашляет. (30)Тогда этому не придали значения. (31)А он долго потом болел двусторонним воспалением лёгких. (32)Эта ночь перевернула моё представление об отце.

(33)...Мои дети недоумевают, почему, наряжая ёлку, я всегда плачу. (34)Из тьмы минувшего ко мне приходит отец, он садится под ёлку и кладёт голову на баян, как будто украдкой хочет увидеть среди наряженной толпы детей свою дочку и весело улыбнуться ей. (35)Я гляжу на его сияющее счастьем лицо и тоже хочу ему улыбнуться, но вместо этого начинаю плакать.

(1)Андрюша Рудаков был крепким и смелым мальчиком. (2)Он всегда защищал тех, кто послабее, и за это все в классе любили его.

(3)Рядом с Андрюшей за партой сидела маленькая худенькая девочка Ася. (4)То, что она была маленькая и слабенькая, ещё можно было простить, но то, что Ася была труслива, – с этим Андрюша никак не мог примириться. (5)Асю можно было испугать, сделав ей страшные глаза; она боялась каждой встречной собачонки, убегала от гусей.

(6)Очень неприятно было Андрюше сидеть с такой трусихой, и он всячески старался избавиться от Аси. (7)Поэтому он однажды принёс в стеклянной банке большого паука. (8)Увидев страшилище, Ася побледнела и тут же перебежала на другую парту.

(9)С этого и началось… (10)Два дня Ася сидела одна, и учительница Анна Сергеевна будто бы совершенно не замечала этого, а на третий день она попросила Андрюшу остаться после уроков.

(11)Андрюша сразу догадался, в чём дело, и, когда все ушли из класса, он, чувствуя себя виноватым, смущённо сказал учительнице:

(31)Андрюша опустил глаза. (32)Так просидел он за своей партой долго. (33)Он живо представлял саночки, девочку Аню, которая теперь стала его учительницей, и мальчика Вову, своего отца, на которого ему так хотелось походить.

(34)Наутро Андрюша, конечно же, стоял у крыльца дома, где жила Ася. (35)Ася, как всегда, появилась со своей бабушкой.

(37)Потом поздоровался с Асей.

(39)Девочка испуганно посмотрела на Андрюшу. (40)Это он нарочно говорит так приветливо, от него можно ожидать всего. (41)Но бабушка заглянула в глаза мальчику и сказала:

(44)И они пошли вместе. (45)Они шли мимо незнакомых собак

– (1)Маш, Маш, а мы новенькую выбрали…

(11)Я бросилась к Антонине Марковне и Олегу.

(41)На столе в стеклянной банке медленно вяли пионы.

(51)Но поставить другого – значит поддержать бойкот.

(52)Потом вдруг Алёнкины глаза наполнились слезами, и она сказала сердито, с вызовом:

(1)Был октябрь, на лугах гуляло стадо, и доносило дымом с картофельных полей. (2)Я шёл медленно, посматривая на перелески, на деревеньку за лощиной, и вдруг ясно представил живого Некрасова. (3)Ведь он в этих местах охотился, бродил с ружьём. (4)Может, у этих старых дуплистых берёзок и он останавливался, отдыхая на пригорке, беседовал с деревенскими ребятишками, думал, слагал строки своих стихов. (5)Может, потому как живой и видится на этих дорогах Некрасов, что он создал, бывая здесь, много поэтических произведений, воспел красоту верхневолжской природы.

(6)Сама по себе природа вечна и почти неизменна. (7)Пройдёт сто лет, люди придумают новые машины, побывают на Марсе, а леса будут такими же, и так же будет пригоршнями разбрасывать ветер золотой берёзовый лист. (8)И так же, как сейчас, природа будет будить в человеке порывы творчества. (9)И так же будет страдать, ненавидеть и любить человек...

(10)Плыли мы как-то вниз по Ветлуге на старой деревянной барже. (11)Рабочие леспромхоза, их было человек десять, играли в карты, лениво переговаривались и курили. (12)А две поварихи и женщина из района сидели на корме и ели яблоки. (13)Река сначала была узкой, берега унылы, с лозняком и ольхой, с корягами на белом песке. (14)Но вот баржа обогнула отмель и вышла на широкий простор. (15)Глубокая и тихая вода лакированно блестела, словно в реку вылили масло, и в это чёрное зеркало смотрелись с обрыва задумчивые ели, тонкие берёзки, тронутые желтизной. (16)Рабочие отложили карты, а женщины перестали есть. (17)Несколько минут стояла тишина. (18)Только катер постреливал глушителем да за кормой вскипала пена.

(19)Вскоре мы вышли на самую середину реки, и, когда за изгибом показался хуторок с убегающей в поле дорогой, женщина склонила голову набок и запела тихо:

Куда бежишь, тропинка милая,

Куда зовёшь, куда ведёшь...

(20)Поварихи тоже стали глядеть на дорогу и, пока женщина делала паузу, как бы забыв что-то, повторили первые слова песни, а потом уж все вместе ладно и согласно закончили:

Кого ждала, кого любила я,

Уж не воротишь, не вернёшь...

(21)Они некоторое время молчали, не отрывая серьёзных лиц от берега, и, вздохнув, поправив платочки, продолжали петь, смотря друг на друга и как бы чувствуя родство душ.

(22)А мужчины, сдвинув брови и поджав губы, тоже уставились на хуторок, и кое-кто из них невольно подтягивал, не зная слов или стесняясь петь в голос. (23)И целый час все вместе пели они эту песню, по нескольку раз повторяя одни и те же строчки, а баржа катила себе вниз по Ветлуге, по лесной дикой реке. (24)Я смотрел на них, вдохновлённых, и думал о том, что вот все они разные, а сейчас вдруг они как бы одинаковыми стали, что-то заставило их сблизиться, забыться, почувствовать вечную красоту. (25)Ещё подумал я и о том, что красота, видно, живёт в сердце каждого человека и очень важно суметь разбудить её, не дать ей умереть, не проснувшись.

– (1)Няня, где Жучка? — спрашивает Тёма.

(4)Мальчик с ужасом вслушивается в слова няни, и мысли роем теснятся в его голове. (5)У него мелькает масса планов, как спасти Жучку, он переходит от одного невероятного проекта к другому и незаметно для себя засыпает. (6)Он просыпается от какого-то толчка среди прерванного сна, в котором он всё вытаскивал Жучку, но она срывалась и вновь падала на дно колодца.

(7)Решив немедленно идти спасать свою любимицу, Тёма на цыпочках подходит к стеклянной двери и тихо, чтобы не произвести шума, выходит на террасу. (8)На дворе светает.

(9)Подбежав к отверстию колодца, он вполголоса зовёт:

(11)Жучка, узнав голос хозяина, радостно и жалобно визжит.

(13)Фонарь и два шеста с перекладиной внизу, на которой лежала петля, начали медленно спускаться в колодец. (14)Но этот так хорошо обдуманный план неожиданно лопнул: как только приспособление достигло дна, собака сделала попытку схватиться за него, но, потеряв равновесие, свалилась в грязь.

(15)Мысль, что он ухудшил положение дела, что Жучку можно было ещё спасти и теперь он сам виноват в том, что она погибнет, заставляет Тёму решиться на выполнение второй части сна — самому спуститься в колодец.

(16)Он привязывает верёвку к одной из стоек, поддерживающих перекладину, и лезет в колодец. (17)Он сознаёт только одно: времени терять нельзя ни секунды.

(18)На мгновенье в душу закрадывается страх, как бы не задохнуться, но он вспоминает, что Жучка сидит там уже целые сутки. (19)Это успокаивает его, и он спускается дальше.

(20)Жучка, опять усевшаяся на прежнее место, успокоилась и весёлым попискиванием выражает сочувствие безумному предприятию. (21)Это спокойствие и твёрдая уверенность Жучки передаются мальчику, и он благополучно достигает дна.

(22)Не теряя времени, Тёма обвязывает вожжами собаку, затем поспешно карабкается наверх. (23)Но подниматься труднее, чем спускаться! (24)Нужен воздух, нужны силы, а того и другого у Тёмы уже мало. (25)Страх охватывает его, но он подбадривает себя дрожащим от ужаса голосом:

(30)Тёма улыбается и снова спокойно ждёт прилива сил. (31)Таким образом, незаметно его голова высовывается наконец над верхним срубом колодца. (32)Сделав последнее усилие, он выбирается сам и вытаскивает Жучку. (33)Но теперь, когда дело сделано, силы быстро оставляют его, и он падает в обморок.

(4)А с авторитетом вот что вышло.

(5)Олег-то в Ольшанке сто раз был. (6)Он только вылез из автобуса, и к нему сразу кинулись мальчишки: Минтин, Витёк и Егорка. (7)Расхватали вещи и понесли к дому его родни.

(8)А у самого дома на Вовку пошёл какой-то сивобородый козёл. (9)Чего козёл Сивка от Вовки хотел, неизвестно, и Вовка на всякий случай попятился, споткнулся и шлёпнулся прямо в грязь.

(10)Витёк и Минтин ка-ак захохочут, за ними — самый маленький — Егорка. (11)А Вовка от стыда готов был провалиться сквозь землю.

(12)После обеда Минтин с Витьком повели компанию в лес в свой «фирменный» малинник.

(13)Вскарабкавшись на обрыв по узенькой тропе, они очутились на заброшенной вырубке. (14)Это и был малинник: запах малины, жара и шмелиное жужжание...

(15)Когда наелись малины, повернули назад и по дороге решили зайти в старый парк.

(16)Одна из аллей шла в самый глухой угол парка. (17)Там стояла бывшая барская контора, которая смотрела на прохожих пугающе чёрными пустыми окнами.

(18)Солнце уже клонилось к закату, и было совсем по-вечернему.

(21)Олег пихнул Вовку коленом и губами показал: «Авторитет!..» (22)А вслух сказал:

(24)Вовка поморщился… (25)А может, правда там кто-нибудь есть?

(30)Он понимал: Олег точно уж пойдёт вместо него, но тогда — хоть в другую школу уходи.

(31)Вовка медленно зашагал к чёрному входу и замер. (32)Он зажмурил глаза, досчитал до пяти и вошёл. (33)Его охватила холодная, как вода, тьма. (34)Сердце стучало у самого горла... (35)Но глаза понемногу привыкли, и тьма немного рассеялась. (36)Он глянул в самый тёмный угол — прямо на него смотрели жуткие золотые глаза. (37)Ох и взвизгнул он, а потом засмеялся мелким, как дрожь, смехом и пошёл на эти глаза, ведь он разглядел под ними знакомую сивую бороду.

(42)Но он рад был происшествию, потому что Витёк его зауважал и Сивка оказался Сивкой, а не чем-то вроде...

(1)Я не любила эту куклу. (2)Её рост и внешние достоинства сравнивали с моими. (3)Взрослые наивно полагали, что доставляют мне удовольствие, когда с дежурно-умилительными интонациями восхищались мною.

(5)Я была хрупкой и малорослой. (6)И оттого что все, восхищаясь этой хрупкостью, именовали её «изяществом», а меня — «статуэткой», мне не было легче. (7)Я была самолюбива, и мне казалось, что «статуэтка» — этo лишь вещь, украшение, а не человек, тем более что статуэтками называли и трёх фарфоровых собак, оцепеневших на нашем буфете. (8)Воспитательница в детском саду, словно стараясь подчеркнуть мою хлипкость, выстроила нас всех по росту, начиная с самых высоких и кончая мною. (9)Воспитательница так и определяла моё место в общем строю: «замыкающая».

(12)Царство игрушек по-своему отражало реальный мир, никого не унижая, а меня возвышая. (13)Миниатюрностью своей игрушки подчёркивали, что созданы как бы для подчинения мне. (14)А безраздельно хозяйничать — я сообразила уже тогда — очень приятно. (15)Я распоряжалась маршрутами автомобилей и поездов, повадками и действиями зверей, которых в жизни боялась. (16)Я властвовала, повелевала — они были бессловесны, безмолвны, и я втайне подумывала, что хорошо было бы и впредь обращаться с окружающими подобным образом.

(17)Но вдруг, когда мне исполнилось шесть лет, появилась огромная кукла с круглым лицом и русским, хотя и необычным для игрушки, именем Лариса.(18)Отец привёз куклу из Японии, где был в командировке. (19)Я должна была бы обрадоваться заморской игрушке. (20)Но она была выше меня ростом, и я, болезненно на это отреагировав, сразу же её невзлюбила.

(21)Мама нередко вторгалась в мои взаимоотношения с игрушками.

(32)Она, похоже, хотела, чтоб я отказалась от абсолютной власти над своими игрушками. (33)Она вообще была против самовластия. (34)Но я к этому отвращения не питала.

(35)С появлением Ларисы многое изменилось. (36)Игрушечное царство, казалось, послушно задрало голову и взирало на неё снизу вверх. (37)Так смотрела на Ларису и я. (38)Как кукла она была более необычной, поражающей воображение, чем я как человек. (39)Мы и куклой-то её называть не решались, а именовали только Ларисой.

(1)Толя осени не любил. (2)Не любил за то, что опадали листья и «реже солнышко блистало», а больше всего за то, что осенью часто шли дожди и мама не пускала его на улицу.

(3)Но вот наступило такое утро, когда все окна были в извилистых водяных дорожках, а дождь заколачивал и заколачивал что-то в крышу... (4)Но мама не удерживала Толю дома, а даже поторапливала. (5)И Толя почувствовал, что теперь он совсем большой: папа тоже ходил на работу

(6)Мама вынула из шкафа зонтик и белый плащ, который Толя тайком надевал вместо халата, когда они с ребятами играли в докторов.

(11)Мама вздохнула и положила приготовленные вещи обратно в шкаф.

(12)Толе очень нравилось бежать в школу под дождём. (13)Один раз он обернулся и вдруг на другой стороне улицы увидел маму. (14)На улице было много плащей и зонтиков, но маму он узнал сразу. (15)А она, заметив, что Толя обернулся, спряталась за углом старого двухэтажного дома.

(16)«Прячется!» — сердито подумал Толя. (17)И побежал ещё быстрей, чтоб мама не вздумала догонять его.

(18)Возле самой школы он обернулся ещё раз, но мамы уже не было.

(19)«Вернулась», — с облегчением подумал он.

(20)На торжественной линейке ученики строились по классам. (21)Молодая учительница проворно смахивала с лица мокрые прядки волос и кричала:

(24)Толя знал, что первый «В» — это он. (25)Учительница повела ребят на четвёртый этаж.

(26)Ещё дома Толя решил, что ни за что не сядет за парту с девчонкой. (27)Но учительница, словно шутя, спросила его: — (28)Ты, наверное, хочешь сесть с Черновой, да?

(30)Учительница раскрыла журнал и начала перекличку. (31)После переклички она сказала:

(33)Толя сразу вскочил и подошёл к окну, но дотянуться до ручки ему было нелегко. (34)Он приподнялся и вдруг замер на цыпочках: за окном он неожиданно увидел маму. (35)Она стояла, держа в руках сложенный зонтик, не обращая внимания на дождь, который стекал с плаща, и медленно водила глазами по окнам школы: мама, наверно, хотела угадать, в каком классе сидит её Толя.

(36)И тут он не смог рассердиться. (37)Наоборот, ему захотелось высунуться на улицу, помахать маме и громко, чтобы не заглушил дождь, крикнуть: (38)«Не волнуйся! (39)Не волнуйся, мамочка... (40)Всё хорошо!» (41)Но крикнуть он не мог, потому что на уроке кричать не полагается.

(1)В это утро Динка проснулась с тревогой на душе и, как только открыла глаза, вспомнила про Андрея, вспомнила, что сегодня, как обычно, приедет он, Хохолок. (2)Надо было хорошенько обдумать, как сказать ему, что она, Динка, повзрослела и никогда больше не сядет на раму его велосипеда, не поедет с ним кататься. (3)Ни в лес, ни в поле, ни по длинной тропке среди моря колосьев ржи. (4)Ничего этого больше не будет! (5)Не будет и тайн, рассказанных верному другу детства Хохолку.

(6)Тревожно на душе у Динки. (7)Она уже не думает о себе, она думает, как смягчить незаслуженную обиду, чтобы облегчить удар. (8)Ей вспоминается, как трудно было Хохолку приобрести велосипед и с каким торжеством он примчался на нём в первый раз. (9)«Теперь я буду катать тебя каждое воскресенье!» — сказал он тогда. (10)И с тех пор, уже второе лето, каждое воскресенье он обязательно мчал её куда-нибудь.

(11)Одно только воспоминание об этом нестерпимо мучило Динку, она видела перед собой знакомые глаза и хорошо знала: эти умные глаза читают в её душе... (12)И обманывать их бесполезно. (13)Да и как можно обманывать друга?

(14)Конечно, много мелких выкручиваний, много детского вранья лежит на совести прежней Динки. (15)Но ведь всё это было другое.

(16)А Динка росла, и жизнь ставила задачи всё труднее, серьёзнее. (17)Эти задачи требовали смелых решений, но ещё ни разу они не требовали от Динки такой жертвы — отказаться от одного ради другого.

(18)Динка молча сидела за столом, рассеянно улыбалась Лёне, не замечая, что он давно следит за ней беспокойным взглядом. (19)«Как я скажу Андрею?» — мучительно думала Динка. (20)А в глубине террасы стоял Лёня, и сердце его сдавливала боль.

(21)Проследив остановившийся взгляд Динки, Лёня увидел въезжающий с дороги велосипед.

(1)Весной 1942 года по ленинградским улицам медленно шли две девочки — Нюра и Рая Ивановы. (2)Впервые после долгой блокадной зимы oни отправились пешком с Петроградской стороны на Невский проспект, ко Дворцу пионеров. (3)Они обходили перевёрнутые трамваи, прятались от взрывов в подворотнях, пробирались по грудам развалин на тротуарах. (4)3имой девочки похоронили мать, умершую от голода, и остались одни в закопчённой квартире с обледеневшими стенами. (5)Чтобы согреться, сжигали мебель, одежду, книги. (6)Ослабевшую Нюру, до войны солистку знаменитого ансамбля, которым руководил Исаак Осипович Дунаевский, на санках отвезли в детский дом девушки — бойцы отряда противовоздушной обороны. (7)Рая Иванова поступила в ремесленное училище. (8)На исходе первой блокадной зимы их разыскала руководитель студии Р.А. Варшавская. (9)Как и другие работники Дворца пионеров, она, только недавно выписанная из госпиталя, шла по сохранившимся адресам, чтобы найти своих питомцев. (10)До войны Аничков дворец был сказочным детским царством, и вот теперь он снова готовился встречать детей.

(11)Из уст в уста передавалась казавшаяся невероятной весть: «Дворец пионеров ждёт нас!» (12)Об этой новости нельзя было узнать ни из газет, ни из сообщений по радио. (13)Дворец пионеров был помечен на гитлеровских картах как военный объект. (14)Как были помечены и Эрмитаж, и Русский музей.

(15)Из района в район, из дома в дом передавали как пароль: «Собраться в назначенный час...», и по улицам осаждённого города двигались дети — так начался подвиг педагогов и воспитанников ленинградского Дворца пионеров.

(16)Дети, конечно, были глубоко потрясены войной. (17)Они видели, как рушатся дома от взрывов, как падают в голодном беспамятстве люди. (18)Вера Бородулина потеряла отца, Витя Панфилов пережил смерть семерых родных... (19)В каждом доме было горе. (20)Впереди было ещё почти два года блокады...

(21)А в мае 1942 года во Дворце пионеров работали многочисленные кружки: танцевальные, вокальные, фортепьянные, рукоделия, рисования, художественного слова. (22)Искусство помогало детям выжить, но они ещё не знали о его подлинной силе.

(23)Летом 1942 года ребят впервые пригласили на военный крейсер. (24)Они поехали на грузовой машине, захватив музыкальные инструменты и танцевальные костюмы. (25)На палубе корабля играл мелодии Чайковского Витя Панфилов, танцевала Рая Иванова, читала стихи Вера Бородулина. (26)По щекам моряков, не раз смотревших смерти в лицо, текли слёзы. (27)3навшие цену мужеству, моряки видели силу духа ленинградских школьников. (28)Крейсер готовился идти в бой, из которого вернутся не все, и в этих ребятах была сама одухотворённая надежда. (29)Прощаясь с детьми, команда построилась. (30)Ребята стали вручать подарки, которые привезли с собой. (31)Взяв матерчатый кисет из рук девочки, старшина, на груди которого было два боевых ордена, сказал: «Принимаю третью награду Родины». (32)Моряки знали цену мужеству.

(1)Когда спрашивают, почему я, человек вполне сухопутный, так привязан к Севастополю, к морякам и кораблям, я говорю:

(3)И сегодня мне хочется вспомнить подробности тех дней, когда я впервые ощутил тоску по Севастополю.

(4)Это случилось в начале июня. (5)Я от нечего делать зашёл к Шалимовым. (6)Лёшка сердито мастерил из загнутой медной трубки и гвоздя пугач-хлопушку. (7)На меня он только глянул с хмурым равнодушием. (8)В те дни, о которых я рассказываю, он дразнил меня непонятным прозвищем Кнабель. (9)Впрочем, Лёшкины дразнилки были беззлобные, а

(11)На коричневом сукне лежала книга, на которой были разлапистые якоря, парусные корабли и слова: «С. Григорьев. Малахов курган».

(12)Всё, что было связано с морем и парусами, приводило меня в волнение. (13)Книгу я тихо открыл и стал читать, как десятилетний мальчик Венька стоит на крыше своего дома и смотрит на входящую в бухту эскадру, как блестит на солнце оранжевая ребристая черепица на белых домиках.

(14)Я листал страницы неслышно и сидел не шевелясь, боясь лишним движением напомнить о себе.

(15)Видимо, с пугачом ладилось: Лёшка, не сказав ни слова, ушёл, а через минуту на дворе грохнуло. (16)Выстрел встряхнул меня — надо было принимать решение. (17)Попросить Лёшку, чтобы дал почитать? (18)Он может ответить «бери», а может и буркнуть «сам читаю» или «не моя». (19)Я непослушными пальцами расстегнул на животе оловянные пуговки, запихал книгу и боком скользнул на кухню. (20)Щёлкнул на двери крючком и замер с книжкой у стола…

(21)Через какое-то время Лёшка задёргал дверь.

(25)К середине следующего дня я дочитал «Малахов курган» и, виноватый, готовый к заслуженной каре, но всё равно счастливый, понёс книгу Лёшке. (26)Лёшка встретил меня вполне миролюбиво, улыбнулся и сказал:

(28)И я читал ещё. (29)Не спеша. (30)Про Веньку и про Нахимова, про гибель кораблей, затопленных у входа в бухту, и про матросов на бастионах. (31)А ещё в книге был Севастополь. (32)Я читал о жутких

(1)В переписке с Колькой Оля часто упоминала о какой-то важной просьбе, но Колька никогда не придавал её словам значения. (2)Он обещал дворовым ребятам вести переписку с уехавшей девочкой, но выполнять её поручения не был обязан. (3)Вся эта девчачья ерунда настоящего мужчину интересовать не должна. (4)Что у неё там в голове может быть важного? (5)Одна чепуха!

(6)Но однажды Кольке пришло письмо. (7)Оля всё же рассказала о том, что так долго её волновало:

(10)Две наши комнаты на первом этаже в доме строителей, где мы жили с папой и бабушкой, отдадут другим людям. (11)Ты должен сделать так, чтобы туда въехала наша школьная гардеробщица Анна Ильинична.

(12)Я давно уже заметила, что она как придёт с работы, так со своими дочками-двойняшками, девчонками лет по пяти, до темноты во дворе гуляет. (13)Будто они в детском саду не нагулялись! (14)Оказалось, семья гардеробщицы на десяти метрах умещается — в крохотной комнатушке, при кухне. (15)А ведь их пятеро! (16)Это просто дикая несправедливость. (17)У Анны Ильиничны взрослая дочь, муж её какие-то экзамены заочно сдаёт, и, чтобы двойняшки не мешали, она, даже не отдохнув после работы, с девочками по двору слоняется. (18)И зимой в лютый мороз с ними до темноты гуляет. (19)Они-то бегают, им тепло, а она руками по бокам колотит, на одном месте прыгает, а домой не идёт: пусть те двое в тишине занимаются!

(20)Я много раз её девчонок к себе забирала, чтобы она отдохнула хоть немного. (21)А когда мы решили уезжать, так сразу решила, что в наши комнаты должна переехать Анна Ильинична со всей своей семьёй.

(22)Они сами такие люди, которые за себя не попросят и никаких бумажек собирать не станут.

(23)Я все справки за них собрала и в жилищно-коммунальный отдел раз пять бегала. (24)Там согласились выписать ордер. (25)Но тут Ерёмкины на дыбы встали.

(26)Это наши бывшие соседи — муж и жена. (27)Они такие люди: им о чужой беде говоришь, а они в этот момент только о себе думают. (28)И даже рады, что несчастье с кем-то другим случилось, а их стороной обошло.

(29)Я Ерёмкиным про Анну Ильиничну рассказывала, а они в этот момент (по лицам их видела!) думали только об одном: как хорошо, что у них большая комната, на солнечной стороне и не при кухне! (30)И потом сразу же о справедливости заговорили. (31)Не по закону, мол, и несправедливо, чтобы в хорошую квартиру дома строителей въезжали люди, которые на стройке не работают. (32)Ерёмкины — те люди, которые все законы наизусть знают, и всегда так выходит, что законы обязаны срабатывать в их пользу, и справедливость они как-то всегда к своим интересам умудряются приспосабливать. (33)И обязательно начинают восклицать: «(34)Мы будем бороться за правду!» (35)Они о себе думают, не о правде.

(36)Они стали всюду заявления строчить, будто они о правах строителей беспокоятся. (37)А на самом деле они просто не хотят, чтобы сразу трое детей в квартиру въезжали.

(38)Я слышала, как Ерёмкина говорила своему супругу: «(39)Крик вечно будет под самым ухом!»

(40)Я перед самым своим отъездом письмо в стройуправление написала: мол, в доме проживают дети строителей, а Анна Ильинична работает в школе, где эти самые дети учатся, — значит, и она имеет к строительству отношение. (41)Самое непосредственное! (42)Со мной согласились. (43)И Ерёмкины приумолкли.

(44)Но вдруг после моего отъезда они снова развернут наступление на Анну Ильиничну? (45)Это было бы очень несправедливо!

(46)В общем, помоги Анне Ильиничне. (47)Сердце у меня за неё болит».

(48)В коротком ответном письме Коля написал:

(50)Я сегодня почти всю ночь не спал. (51)Мне казалось, что кто-то уже вселяется в вашу квартиру. (52)Я теперь ни о чём другом не думаю!

(53)Я думал, ты мне чушь какую-нибудь, мелочь несусветную поручишь... (54)Всё сделаю. (55)За настоящую правду буду бороться».

(1)В переписке с Колькой Оля часто упоминала о какой-то важной просьбе, но Колька никогда не придавал её словам значения. (2)Он обещал дворовым ребятам вести переписку с уехавшей девочкой, но выполнять её поручения не был обязан. (3)Вся эта девчачья ерунда настоящего мужчину интересовать не должна. (4)Что у неё там в голове может быть важного? (5)Одна чепуха!

(6)Но однажды Кольке пришло письмо. (7)Оля всё же рассказала о том, что так долго её волновало:

(10)Две наши комнаты на первом этаже в доме строителей, где мы жили с папой и бабушкой, отдадут другим людям. (11)Ты должен сделать так, чтобы туда въехала наша школьная гардеробщица Анна Ильинична.

(12)Я давно уже заметила, что она как придёт с работы, так со своими дочками-двойняшками, девчонками лет по пяти, до темноты во дворе гуляет. (13)Будто они в детском саду не нагулялись! (14)Оказалось, семья гардеробщицы на десяти метрах умещается — в крохотной комнатушке, при кухне. (15)А ведь их пятеро! (16)Как же это несправедливо. (17)У Анны Ильиничны взрослая дочь, муж её какие-то экзамены заочно сдаёт, и, чтобы двойняшки не мешали, она, даже не отдохнув после работы, с девочками по двору слоняется. (18)И зимой в лютый мороз с ними до темноты гуляет. (19)Они-то бегают, им тепло, а она руками по бокам колотит, на одном месте прыгает, как нахохлившийся воробушек, а домой не идёт: пусть те двое в тишине занимаются!

(20)Я много раз её девчонок к себе забирала, чтобы она отдохнула хоть немного. (21)А когда мы решили уезжать, так сразу решила, что в наши комнаты должна переехать Анна Ильинична со всей своей семьёй.

(22)Они сами такие люди, которые за себя не попросят и никаких бумажек собирать не станут.

(23)Я все справки за них собрала и в жилищно-коммунальный отдел раз пять бегала. (24)Там согласились выписать ордер. (25)Но тут Ерёмкины на дыбы встали.

(26)Это наши бывшие соседи — муж и жена. (27)Они такие люди: им о чужой беде говоришь, а они в этот момент только о себе думают. (28)И даже рады, что несчастье с кем-то другим случилось, а их стороной обошло.

(29)Я Ерёмкиным про Анну Ильиничну рассказывала, а они в этот момент (по лицам их видела!) думали только об одном: как хорошо, что у них большая комната, на солнечной стороне и не при кухне! (30)И потом сразу же о справедливости заговорили. (31)Не по закону, мол, и несправедливо, чтобы в хорошую квартиру дома строителей въезжали люди, которые на стройке не работают. (32)Ерёмкины — те люди, которые все законы наизусть знают, и всегда так выходит, что законы обязаны срабатывать в их пользу, и справедливость они как-то всегда к своим интересам умудряются приспосабливать. (33)И обязательно начинают повторять одно и то же, как попугаи. (34) Восклицают с героическим видом: «Мы будем бороться за правду!» (35)Это ложь: они о себе думают, не о правде.

(36)Они стали всюду заявления строчить, будто они о правах строителей беспокоятся. (37)А на самом деле все их бумаги — сплошное надувательство: просто не хотят, чтобы сразу трое детей в квартиру въезжали.

(38)Я слышала, как Ерёмкина говорила своему супругу: «(39)Крик вечно будет под самым ухом!»

(40)Я перед самым моим отъездом письмо в стройуправление написала: мол, в доме проживают дети строителей, а Анна Ильинична работает в школе, где эти самые дети учатся, — значит, и она имеет к строительству отношение. (41)Самое непосредственное! (42)Со мной согласились. (43)И Ерёмкины приумолкли.

(44)Но вдруг после моего отъезда они снова развернут наступление на Анну Ильиничну? (45)Вдруг им удастся их обман? (46)Это было бы очень несправедливо!

(47)В общем, помоги Анне Ильиничне. (48)Сердце у меня за неё болит».

(49)В коротком ответном письме Коля написал:

(51)Я сегодня почти всю ночь не спал. (52)Мне казалось, что кто-то уже вселяется в вашу квартиру. (53)Я теперь ни о чём другом не думаю!

(54)Я думал, ты мне чушь какую-нибудь поручишь... (55)Думал: что может девчонка поручить? (56)А ты молодец! (57)Тебе не всё равно! (58)Всё сделаю, что смогу. (59)Если можно другому помочь — значит, нужно это сделать. (60)За настоящую правду буду бороться».

(1)В тот памятный день, когда Колька вернулся из пионерского лагеря, в центре стола, как настоящий кухонный король, красовался пирог, купленный Еленой Станиславовной. (2)Мама когда-то сама пекла пироги к праздничным дням и вообще даже в будни любила повозиться на кухне. (3)Елена Станиславовна предпочитала полуфабрикаты и готовые обеды.

(4)Колькин отец женился на Елене Станиславовне через три года после смерти мамы.

(5)В дом она пришла не одна: с нею вместе явилась и её дочка Неля.

(6)Неля была младше Кольки, но в доме она сразу сделалась старше, как бы важнее, потому что училась в музыкальной школе. (7)В большой комнате, на самом видном месте, было установлено чёрное блестящее пианино, и оно сразу заполнило собой всю квартиру…

(8)Елена Станиславовна зорко следила за тем, чтобы у Кольки и Нели всего было поровну, но Нелино пианино, её музыкальное будущее не оставляли в доме даже крохотного местечка для Колькиных увлечений. (9)Впрочем, по мнению Елены Станиславовны, увлечения эти пока и не обнаруживались, но, может быть, могли ещё появиться… (10)Лечение птиц в семье серьёзным увлечением не считалось.

(11)Когда Колька появился на пороге, Неля бросилась к своему пианино — и грянул марш. (12)Но она не сумела доиграть до конца…

— (13)Где моя Чёрная Спинка? — крикнул Колька.

(14)Чёрной Спинкой он называл любимую раненую чайку, которую нашёл прошлым летом и всю зиму лечил.

— (15)Она… была на кухне, — ответил отец.

(16)Колька увернулся от объятий отца и выскочил из комнаты. (17)Все трое — отец, Елена Станиславовна и Неля, — переглянувшись, неуверенно двинулись за ним.

(18)В кухне на столе стояла пустая клетка… (19)Эту клетку Колька построил очень давно, с маминой помощью. (20)Внутри клетки, в горшочке с землёй, рос куст, который всегда радостно приветствовал новых обитателей клетки лёгким покачиванием листов и напоминал птицам их родной лес. (21)Сейчас листики на кусте свернулись в сухие трубочки: его, наверное, давно уже никто не поливал. (22)В пустой банке из-под консервов валялось несколько жёлтых зёрен. (23)Дверца клетки была открыта и приглашала всех желающих посмотреть на хаос, царивший внутри.

— (24)Вы давали ей рыбу? — тихо спросил Колька.

— (25)Нет… (26)У нас не было времени возиться с рыбой, — ответил отец. — (27)А вот зёрна…

(28)Колька жаждал задать главный вопрос, но оттягивал его.

— (29)А ногу ей перевязывали?

— (30)Да…

— (31)Но ведь тут, на кухне, темно, жарко… и пахнет газом. (32)Зачем же вы её… сюда?

— (33)Ты знаешь, Николай… — отец в ответственные минуты всегда называл его так. — (34)Ты знаешь, что Неля нигде летом не отдыхала, что она много занималась, а птица кричала, хлопала крыльями, чем-то там шуршала. (35)Мешала ей…

(36)Неля и правда всё лето была в городе, потому что хотела заниматься с известным профессором.

— (37)Чёрная Спинка, значит, тебе очень мешала? — избегая главного вопроса, спросил Колька у Нели.

— (38)Да, мешала! — звонко, дребезжащим от надвигающегося плача голосом ответила девочка.

— (39)Недаром тебя в школе зовут Писклёй!

— (40)Ещё бы… (41)Ведь я сестра Свистуна! — (42)Глупое прозвище Колька получил именно из-за своей любви к птицам.

— (43)А ты мне не сестра… — выпалил Колька.

— (44)Вот видишь, мама? (45)Ты видишь!.. — голос Нели становился всё тоньше, словно натянутая струна. (46)Наконец струна лопнула. (47)Неля зарыдала.

(48)До сих пор Елена Станиславовна молчала. (49)В глубине души она считала, что должна была более чутко отнестись к Колиной просьбе, внимательней последить за больной птицей. (50)Она даже хотела признать свою вину, ведь жить одной семьёй — значит разделять или хотя бы принимать интересы членов семьи, бережно относиться к чувствам других и к тому, что так горячо любимо ими. (51)Но последняя Колькина фраза мигом изменила все её намерения.

— (52)Как ты м ожешь так, Коля! (53)Неля видит в тебе своего брата … (54)И эта Чёрная Спинка действительно мешала ей заниматься!

— (55)Где же она сейчас? — спросил Колька, не слыша ничего, кроме того, что касалось его обожаемой птицы.

(56)Елена Станиславовна опустила голову.

— (57)Она сдохла, — набравшись мужества, ответил отец.

(58)Колька качнулся… (59)Его поразило и то, что не стало любимой птицы, для которой он привёз из лагеря целую банку мальков, и то, что отец сказал о её смерти вот так прямо и грубо.

— (60)Она умерла, а не сдохла. (61)Умерла из-за вас! — крикнул Колька. (62)Он схватил огромную клетку и, спотыкаясь, побрёл во двор.

(1)В тот памятный день, когда Колька вернулся из пионерского лагеря, в центре стола, как настоящий кухонный король, красовался пирог, купленный Еленой Станиславовной. (2)Мама когда-то сама пекла пироги к праздничным дням и вообще даже в будни любила повозиться на кухне. (3)Елена Станиславовна предпочитала полуфабрикаты и готовые обеды.

(4)Колькин отец женился на Елене Станиславовне через три года после смерти мамы.

(5)В дом она пришла не одна: с нею вместе явилась и её дочка Неля.

(6)Неля была младше Кольки, но в доме она сразу сделалась старше, как бы важнее, потому что училась в музыкальной школе. (7)В большой комнате, на самом видном месте, было установлено чёрное блестящее пианино, и оно сразу заполнило собой всю квартиру…

(8)Елена Станиславовна зорко следила за тем, чтобы у Кольки и Нели всего было поровну, но Нелино пианино, её музыкальное будущее не оставляли в доме даже крохотного местечка для Колькиных увлечений. (9)Впрочем, по мнению Елены Станиславовны, увлечения эти пока и не обнаруживались, но, может быть, могли ещё появиться… (10)Лечение птиц в семье серьёзным увлечением не считалось.

(11)Когда Колька появился на пороге, Неля бросилась к своему пианино — и грянул марш. (12)Но она не сумела доиграть до конца…

— (13)Где моя Чёрная Спинка? — крикнул Колька.

(14)Чёрной Спинкой он называл любимую раненую чайку, которую нашёл прошлым летом и всю зиму лечил.

— (15)Она… была на кухне, — ответил отец.

(16)Колька увернулся от объятий отца и выскочил из комнаты. (17)Все трое — отец, Елена Станиславовна и Неля, — переглянувшись, неуверенно двинулись за ним.

(18)В кухне на столе стояла пустая клетка… (19)Эту клетку Колька построил очень давно, с маминой помощью. (20)Внутри клетки, в горшочке с землёй, рос куст, который всегда радостно приветствовал новых обитателей клетки лёгким покачиванием листов и напоминал птицам их родной лес. (21)Сейчас листики на кусте свернулись в сухие трубочки: его, наверное, давно уже никто не поливал. (22)В пустой банке из-под консервов валялось несколько жёлтых зёрен. (23)Дверца клетки была открыта и приглашала всех желающих посмотреть на хаос, царивший внутри.

— (24)Вы давали ей рыбу? — тихо спросил Колька.

— (25)Нет… (26)У нас не было времени возиться с рыбой, — ответил отец. — (27)А вот зёрна…

(28)Колька жаждал задать главный вопрос, но оттягивал его.

— (29)А ногу ей перевязывали?

— (30)Да…

— (31)Но ведь тут, на кухне, темно, жарко… и пахнет газом. (32)Зачем же вы её… сюда?

— (33)Ты знаешь, Николай… — отец в ответственные минуты всегда называл его так. — (34)Ты знаешь, что Неля нигде летом не отдыхала, что она много занималась, а птица кричала, хлопала крыльями, чем-то там шуршала. (35)Мешала ей…

(36)Неля и правда всё лето была в городе, потому что хотела заниматься с известным профессором.

— (37)Чёрная Спинка, значит, тебе очень мешала? — избегая главного вопроса, спросил Колька у Нели.

— (38)Да, мешала! — звонко, дребезжащим от надвигающегося плача голосом ответила девочка.

— (39)Недаром тебя в школе зовут Писклёй!

— (40)Ещё бы… (41)Ведь я сестра Свистуна! — (42)Глупое прозвище Колька получил именно из-за своей любви к птицам.

— (43)А ты мне не сестра… — выпалил Колька.

— (44)Вот видишь, мама? (45)Ты видишь!.. — голос Нели становился всё тоньше, словно натянутая струна. (46)Наконец струна лопнула. (47)Неля зарыдала.

(48)До сих пор Елена Станиславовна молчала. (49)В глубине души она считала, что должна была более чутко отнестись к Колиной просьбе, внимательней последить за больной птицей. (50)Она даже хотела признать свою вину, ведь жить одной семьёй — значит разделять или хотя бы принимать интересы членов семьи, бережно относиться к чувствам других и к тому, что так горячо любимо ими. (51)Но последняя Колькина фраза мигом изменила все её намерения.

— (52)Как ты м ожешь так, К оля! (53)Неля видит в тебе с воего брата … (54)И эта Чёрная Спинка действительно мешала ей заниматься!

— (55)Где же она сейчас? — спросил Колька, не слыша ничего, кроме того, что касалось его обожаемой птицы.

(56)Елена Станиславовна опустила голову.

— (57)Она сдохла, — набравшись мужества, ответил отец.

(58)Колька качнулся… (59)Его поразило и то, что не стало любимой птицы, для которой он привёз из лагеря целую банку мальков, и то, что отец сказал о её смерти вот так прямо и грубо.

— (60)Она умерла, а не сдохла. (61)Умерла из-за вас! — крикнул Колька. (62)Он схватил огромную клетку и, спотыкаясь, побрёл во двор.

(1)На маленькой пристани уже набился народ.

— (2)Матвей Капитоныч, поторопись! — закричал кто-то из ожидающих. (3)Гребец ничего не ответил. (4)Подводя лодку к мосткам, он чуть-чуть повернул голову, и тут я увидел его лицо. (5)Это был мальчик лет одиннадцати-двенадцати, а может быть, и моложе. (6)Лицо у него было худенькое, серьёзное, строгое, тёмное от загара, только бровки были смешные, детские, совершенно выцветшие, белые, да из-под широкого козырька огромной боцманской фуражки падали на запотевший лоб такие же соломенные, давно не стриженные волосы.

— (7)Матвей Капитоныч, здравствуй!

— (8)Отойдите, не мешайте! — вместо ответа закричал он каким-то хриплым простуженным баском, и в эту минуту лодка ударилась о стенку причала. (9)Началась выгрузка пассажиров и посадка новых. (10)Маленький перевозчик выглядел очень усталым, с лица его катил пот, но он очень спокойно, без всякого раздражения, сурово и повелительно распоряжался посадкой.

— (11)Эй! — покрикивал он. — (12)Садись с левого борта. (13)А ты, с котелком, — туда… (14)Тихо… (15)Без паники.

(16)Не успел наш ялик отойти и на сотню метров от берега, случилось то, чего, казалось бы, уж никак нельзя было ожидать в этот солнечный, безмятежно спокойный летний день. (17)Послышался звук, похожий на отдалённый гром. (18)Лёгким гулом он прошёл по реке. (19)И тотчас же в каждом из нас что-то ёкнуло и привычно насторожилось. (20)В эту минуту второй, более сильный удар размашистым отзвуком прокатился по реке.

— (21)Мотенька, что это?

— (22)Ну что! — сказал он, не поворачивая головы. — (23)Ничего особенного. (24)Зенитки.

(25)Тут будто кувалдой ударило меня по барабанным перепонкам, я невольно зажмурился, услышал, как закричали женщины, и изо всех сил вцепился в холодный влажный борт лодки, чтобы не полететь в воду. (26)Ничего не скажу — было страшно. (27)Особенно, когда в воду спереди и сзади, справа и слева от шлюпки начали падать осколки. (28)Передо мной сидел мальчик. (29)Ни на один миг он не оставил вёсел. (30)Так же уверенно и легко вёл он своё маленькое судно, и на лице его я не мог прочесть ни страха, ни волнения. «(31)Неужели он не боится? — подумал я. — (32)Неужто не хочется ему бросить вёсла, зажмуриться, спрятаться под скамейку?.. (33)А впрочем, он ещё маленький, — подумалось мне. — (34)Не понимает, что такое смерть».

(35)Дела, которые привели меня на Каменный остров, отняли у меня часа полтора-два. (36)В ожидании машины я беседовал с командиром батареи и между прочим рассказал о том, как наш ялик попал в осколочный дождь. (37)Командир батареи почему-то вдруг очень смутился и даже покраснел.

— (38)Да, да… — сказал он, вытирая платком лицо. — (39)К сожалению, наши снаряды летают не только вверх, но и вниз. (40)Но что же поделаешь! (41)Ведь бывают жертвы, свои люди гибнут. (42)Вот как раз недели три тому назад тут перевозчика осколком убило.

— (43)Как перевозчика? — сказал я. — (44)Где? (45)Какого?

— (46)Да вот тут как раз, на Неве, где вы переезжали. (47)Хороший человек был. (48)Сорок два года работал на перевозе.

— (49)А сейчас там какой-то мальчик, — сказал я.

— (50)Матвей Капитоныч! (51)Это сынишка перевозчика, который погиб.

(52)Я отчётливо представил во всех подробностях, как это случилось. (53)И вот не прошло и месяца, а этот мальчик сидит на этой лодке и работает теми же вёслами, которые выпали тогда из рук его отца. «(54)Как же он может? — подумал я. — (55)Как может этот маленький человек держать в руках эти страшные вёсла? (56)Как может он спокойно сидеть на скамейке, на которой ещё, небось, не высохла кровь его отца? (57)Ведь, казалось бы, он на всю жизнь должен был проникнуться смертельным ужасом и к этой заклятой работе, и к этой лодке, и к вёслам, и к чёрной невской воде. (58)Даже отдалённый орудийный выстрел должен был пугать его и холодить жестокой тоской его маленькое сердце. (59)А ведь он улыбался. (60)Вы подумайте только — он улыбался давеча, когда земля и небо дрожали от залпов зенитных орудий».

(1)Наши войска отступали перед сильным напором врага. (2)Полк должен был разрушить мост на пути наступления неприятеля.

(3)Во время сапёрной работы прапорщик доложил командиру полка:

(11)Призвали Фёдорова.

(26)Полковник задумался.

(27)Несколько месяцев спустя Становой справлял свои именины.

(28)В числе гостей были воинский начальник, священник и прапорщик с двумя Георгиями, которые красовались у него на груди.

(29)За чаем прапорщик Фёдоров рассказывал откровенно и просто о том, за что ему дали офицерские погоны и золотой крестик.

(63)Он смолк.

(1)Наши войска отступали перед сильным напором врага. (2)Полк должен был разрушить мост на пути наступления неприятеля.

(3)Во время сапёрной работы прапорщик доложил командиру полка:

— (4)Госп один полковник, унтер-офицер Фёдоров предлагает…

— (5)Какой Фёдоров? (6)Который спас меня?

— (7)Так точно. (8)Он предлагает интересную вещь, а именно: взорвать минированный мост тогда, когда через него пойдёт неприятельская артиллерия. (9)У него очень смелый план. (10)Благоволите его выслушать.

(11)Призвали Фёдорова.

— (12)Изволите видеть, ваше высокоблагородие, вот этот глиняный обрыв берега, вот на нём все дыры — это гнёзда стрижей. (13)С обрыва весь мост как на ладони... (14)Я бы думал так: мост заминировать, а взорвать его, когда по нему пойдёт войско и, главное, орудия. (15)Для этого провода от мин провести под землёй к обрыву, а оттуда я взорву врага.

— (16)Каким образом?

— (17)Сверху этого обрыва выкопайте землянку, чтобы одному человеку залечь в ней, проведите к ней — ведь всего сто шагов от моста — концы проводов, заройте меня в эту землянку, сверху заровняйте землю, чтобы и следов не было, а между стрижиными гнёздами сделайте из землянки такую же дырку, в которую я и дышать буду, и наблюдать за мостом. (18)Как он сартиллерией пойдёт, так я и взорву, и конец ему.

— (19)Но и тебе тоже. (20)Взрыв мощный: взлетишь на воздух вместе смостом. (21)А если и уцелеешь, то сам из землянки без входа не выберешься. (22)Ведь это значит тебя заживо на верную, беспощадную смерть отправить.

— (23)Точно так. (24)Меня закопаете одного, а я уж, должно быть, после взрыва побольше за собой в могилу потащу... (25)Ведь тогда не зря погибну хоть, а за наших, за землю родную…

(26)Полковник задумался.

(27)Несколько месяцев спустя Становой справлял свои именины. (28)Вчисле гостей были воинский начальник, священник и прапорщик сдвумя Георгиями, которые красовались у него на груди.

(29)За чаем прапорщик Фёдоров рассказывал откровенно и просто о том, за что ему дали офицерские погоны и золотой крестик.

— (30)Могилу сапёры вырыли хоть куда... (31)Провели четыре толстых газовых трубы — в две дышать, в две глядеть. (32)Весь мост на виду мне, а им только видны стрижиные гнёзда и ничего больше. (33)Батюшка пришёл, исповедал и приобщил... (34)Ну, просто как покойника хоронили... (35)Да ведь и не было у меня шанса выжить — все понимали.

(36)Пришло время лезть. (37)Полез, потом лесенку убрали, боязно стало, а я только крикнул: «Закрывай скорей!»

(38)Страшно стало. (39)Сверху всё смолкло: только камыш на берегу шепчет. (40)Ушли, значит... (41)Смотрю я на мост — никого. (42)Дышать немного тяжело — сырой землёй пахнет... (43)Видно, не проходил через трубу воздух. (44)И ко сну клонит... (45)Думаю, впрочем: засну — не проснусь, задохнусь тут. (46)Смотрю: из-за моста скачет взвод казаков... (47)Значит, враг близко. (48)Проскакали казаки, а так минут через десять неприятельская кавалерия. (49)С коней послезали и четверых отправили кмосту. (50)А провода у меня и справа, и слева. (51)Только соедини — и мост взорван. (52)Мучило меня только одно: вдруг неприятель раздумает идти по мосту, пропал я, малый, зря... (53)Разведчики сели на коней и поехали шагом по мосту, а трое отделились и поскакали назад. (54)Потом вижу пыль за мостом... (55) Кавалерийский полк идёт, а за ним полк пехоты и там артиллерия... (56)Чувствую уже безумный испуг...(57)Меня и тянет провода соединить, но жду. (58)Двинулись орудия, а руки у меня дрожат, зубы стучат, сердце замирает, задыхаюсь. (59)Ну, думаю, пора, а то ещё задохнусь, зря заряд пропадёт. (60)Соединил провода... (61)Как шандарахнет! (62)Будто вся земля взорвалась — такой сильный был взрыв.

(63)Он смолк.

— (64)Ну а как же вы спаслись? — спросил кто-то.

— (65)Очнулся я в госпитале. (66)Я открыл глаза и ничего не говорю и ничего не понимаю. (67)Ищу трубу, чтобы подышать... (68)На другой день сам командующий армией пришёл и о награде сказал…

— (69)А как же всё-таки вы спаслись?

— (70)Ничего не знаю. (71)Видать, наши, когда пошли вражеский урон подсчитывать, меня заметили. (72)Видно, взрывом выбросило меня из земли... (73)Стало быть, вся земля вокруг меня взорвалась, а самого уберегло... (74)Только вверх, к воздуху выбросило. (75)Живого...

(1)Дементьев был рад случайной встрече со своей бывшей учительницей Еленой Сергеевной. (2)На её расспросы радостно поведал, что работает в театре актёром. (3)И тут же начал выведывать про жизнь самой Елены Сергеевны.

(23)Вечером в дверь позвонили.

(24)Мадам Мордатенкова неспешно отворила. (25)Перед ней, засунув ручки в брючки, стоял невысокий человек в кепочке. (26)На нижней, влажной и отвисшей его губе сидел окурок.

(31)Оскорблённое достоинство Мордатенковой двинулось в глубь квартиры и указало на дверь в комнату.

(32)Незнакомец, не постучавшись, вошёл. (33)Дверь осталась неприкрытой. (34)Мордатенкова слышала каждое слово развязного пришельца.

(51)Ему простор нужен. (52)А здесь? (53)Ступай в коридор и жги чего хошь! (54)Зачем ему в комнате поджигать? (55)Ваши коридоры просторные, это для меня плюс!

(59)Непоколебимый, как танк, он двинулся в коридор. (60)Подобно лани метнулась Мордатенкова в свою комнату, где за столом сидел её супруг перед кастрюлей пельменей.

(62)Мордатенков пулей выскочил в коридор. (63)Там, словно только его и дожидаясь, уже стоял мужчина с окурком. (64)Он рассуждал:

(68)Мордатенковы в ужасе переглянулись.

(84)Хлопнула дверь. (85)Наступила мертвая тишина. (86)А через час...

(87)Толстый Мордатенков пригласил Елену Сергеевну на кухню. (88)Там стоял новенький кухонный столик. (89)Сказал, что это подарок. (90)Позвал к ним смотреть телевизор вечером.

(1)Дементьев был рад случайной встрече со своей бывшей учительницей Еленой Сергеевной. (2)На её расспросы радостно поведал, что работает в театре актёром. (3)И тут же начал выведывать про жизнь самой Елены Сергеевны.

(23)Вечером в дверь позвонили.

(24)Мадам Мордатенкова неспешно отворила. (25)Перед ней, засунув ручки в брючки, стоял невысокий человек в кепочке. (26)На нижней, влажной и отвисшей его губе сидел окурок.

(31)Оскорблённое достоинство Мордатенковой двинулось в глубь квартиры и указало на дверь в комнату.

(32)Незнакомец, не постучавшись, вошёл. (33)Дверь осталась неприкрытой. (34)Мордатенкова слышала каждое слово развязного пришельца.

(51)Ему простор нужен. (52)А здесь? (53)Ступай в коридор и жги чего хошь! (54)Зачем ему в комнате поджигать? (55)Ваши коридоры просторные, это для

(59)Непоколебимый, как танк, он двинулся в коридор. (60)Подобно лани метнулась Мордатенкова в свою комнату, где за столом сидел её супруг перед кастрюлей пельменей.

(62)Мордатенков пулей выскочил в коридор. (63)Там, словно только его и дожидаясь, уже стоял мужчина с окурком. (64)Он рассуждал:

(68)Мордатенковы в ужасе переглянулись.

(84)Хлопнула дверь. (85)Наступила мертвая тишина. (86)А через час...

(87)Толстый Мордатенков пригласил Елену Сергеевну на кухню. (88)Там стоял новенький кухонный столик. (89)Сказал, что это подарок. (90)Позвал к ним смотреть телевизор вечером.